Девять пуль для тени

— Не порите чушь! — вспыхнул Карл Дьюитт, помахав пальцем у нее перед носом, и сморщился, словно учуяв отвратительный запах. — Как будто у нас нет женщин — серийных убийц! Да сколько угодно! Просто мне кажется, что тут орудовал мужчина. Это ревность того рода, которую способен испытывать только мужчина, понимаете? Поверьте, мне горько и обидно говорить такое, но когда видишь парня под ручку с красивой девчонкой, вдруг что-то такое мерзкое в душе подымается… Хочется грохнуть кулаком по столу и заорать: «Как ему удалось заполучить такую красотку?» А потом: «Эх, вот бы мне такую…». — Алан Палмер был симпатичный парень, но в общем-то ничего особенного. Любой, кто видел его рядом с такой хорошенькой штучкой, как Люси, задал бы себе вопрос, каким образом ему удалось подцепить ее. А как насчет того, вашего парня?

Тесс на мгновение опешила. Почему-то она решила, что Дьюитт говорит о Кроу. Даже сообразив, кого на самом деле имеет в виду бывший полицейский, она еще долго чувствовала себя не в своей тарелке.

— Честно говоря, не имею ни малейшего представления, как выглядел Эрик Шиверс. Однако Тиффани была очень хорошенькая — хрупкая, тоненькая, немного похожа на эльфа. Даже трудно представить себе, что такая фея могла появиться на свет в этом пресном семействе.

— А чем занимался этот ее приятель?

— Он коммивояжер — торговал запчастями для фотокамер. Или видеокамер, точно не знаю. В общем, что-то связанное с фотографией.

— Хмм… — Карл Дьюитт задумчиво поскреб подбородок. — Непонятно, каким образом эти двое могли пересечься, учитывая, что один торговал запчастями для фото- или видеокамер, а другой шарил по антикварным лавкам и распродажам в поисках антиквариата. А где он был в ту ночь, когда ее убили?

— В Спартине, в Виргинии. Небольшой студенческий городок неподалеку от Шенандоа.

— То есть в городе его не было. В точности, как Алана.

Карл, кряхтя, вылез из кресла. Это удалось ему с некоторым трудом — такое впечатление, что старое кресло не хотело выпускать его из своих объятий.

— Поехали. — Судя по выражению лица, он был страшно доволен собой.

— Как это — поехали?! Послушайте, уже девять часов. И единственное место, куда я сегодня поеду, это домой, в Балтимор. Это был самый утомительный и дурацкий день в моей жизни за много лет. Теперь я мечтаю только о том, чтобы очутиться в своей постели, со своими собаками и своим парнем.

На лице у Карла появилось разочарование.

— Слушайте, я вовсе не имел в виду… А вы что подумали? Неужели не помните? «Поехали!»

— Куда? В Спартину? Прямо сейчас? Среди ночи?

— Да нет, вы действительно не поняли. Это же лейтмотив фильма «Дикая Банда», там еще играет Уильям Холден, который всегда говорит: «Ну, поехали!»

Тесс уже совсем было собралась возмутиться, но тут голос его дрогнул, словно она ненароком нанесла ему обиду, и Тесс осеклась.

— Обязательно посмотрите, обязательно! Один из величайших фильмов за всю историю кино. У меня он и на кассете, и на DVD есть.

Он жестом указал на полки вроде книжных, которые просто ломились от видеокассет. Книги там тоже были, но по количеству им было далеко до кассет.

— Стало быть, никуда ехать не надо?

— Да нет, думаю, проехаться в Спартину не помешало бы. Этот ваш парень частенько мотался туда, так ведь?

— По меньшей мере раз в месяц.

— Вот и Алану приходилось довольно регулярно ездить на побережье, бывать на тамошних аукционах. Ладно, предположим, есть один бармен, работает… Не важно где. Парень приезжает туда, пропускает пару кружек пива, а потом вытаскивает фотографию своей девушки. Вот, говорит, какая хорошенькая. Просто красавица. Скоро, мол, женюсь на этой цыпочке. Соскучился — ужас как! Ни минуты без нее не могу, вот и таскаю повсюду с собой ее фотографию. А может, бармен тут и ни при чем. Может, он вытаскивает ее фотографию, разговорившись с таким же перекати-поле, как и он сам, с парнем, у которого нет девушки, с таким, кого никто не ждет дома.

— Довольно безумная теория.

Она снова подметила вспышку гнева в его льдисто-голубых глазах — единственное, что говорило о его взрывчатом, как у большинства рыжих, характере.

— Как раз ничего безумного в этом нет. Может, слегка притянуто за уши, но я просто размышляю вслух, прикидываю, как это могло быть. Между прочим, это ведь вы явились ко мне, вы еще не забыли? А раз так, слушайте, что я говорю. Мне известно все о том, как умерла Люси Фэншер. Мне вообще известно о ней все. Дата ее рождения и марка любимых духов. Я знаю, что она обожала цвет, который называлапервинкль— барвинок, хотя любой другой назвал бы его просто бледно-голубым. Мне известно, что в День труда она отложила сотню долларов на подвенечное платье с вуалью. А пожениться они собирались на Рождество. Мне известно, какая была погода в ночь, когда ее убили, — холодная и чертовски промозглая. Мне известно, какая высота прилива была в ту ночь и что месяц тогда только народился.

— Я…

Но Дьюитта уже несло — остановить его теперь можно было с таким же успехом, что и разогнавшийся поезд.