Девять смертных грехов. Часть третья

Следующая глава в четверг… А завтра — может быть, вы еще не все наши серии читали и найдется что-то скрасить время?))) Говорят, на этой неделе будут скидки на «Мир Карика» и «Главреда».

Глава 14 Ученики

Стою и глупо улыбаюсь, потому что с той стороны лечебной палатки оказалась далеко не только Луиса де Наварра.

— Белый! — я подошел и крепко обнял Карлоса Асторгу.

— Пустышка! — следующие объятья достались младшей красноволосой франкийке.

— Эй, а меня ты не обнимал! — возмутилась Монашка, которая уже тоже пришла в себя и присоединилась к нашей небольшой компании.

— Значит, исправимся! — я крепко обнял Жанну Монтегю и заодно поделился парой новых капель королевской лилии.

Несмотря на бодрый голос, девушка была зажата. Похоже, еще вся в бою, в котором потеряла старый отряд, но голубые лепестки помогли перестать прятаться от боли. Монашка вздрогнула, принимая мой подарок, а потом отвернулась, вытирая глаза — мы еще обязательно продолжим с ней этот разговор.

— А со мной можно не обниматься, — Мария попыталась отгородиться от меня руками.

Но меня не остановил ни этот неуклюжий жест, ни покрывающие ее кровь и грязь. Еще один член моего отряда из Примеры оказался жив, оказался рядом со мной, и я не собирался сдерживаться.

— Ну, хватит, — усмехнулся Даниэль, который, как всегда, не отставал от своей госпожи. — У меня было не так много времени, чтобы собрать всех ваших, так что… Теперь тут те, до кого успел дотянуться, и, готовьтесь, на ближайшие несколько недель вы станете частью отряда Луисы де Наварра.

Дальше Даниэль долго и занудно рассказывал о том, что наша общая задача — двигаться параллельно с левым флангом основной армии, не давая врагам уйти в сторону и прикрывая тех, кому понадобится экстренная помощь. Вернее, прикрывать будет Луиса, ну а мы — следовать за ней и учиться.

— Вы же понимаете, — Даниэль важно поднял палец. — Большинству из вас никогда не подняться до уровня принцессы Астурийской, так что, наблюдая за ней сейчас, вы можете представить себя на вершине будущего могущества. Не упустите возможность, оцените, что у вас есть, чего не хватает, и скорректируйте план развития. Если будут сложности, то зовите меня, я обязательно помогу.

Он раздраженно поджал губы, но вся поза показывала, что отказываться от своих слов никто не собирается. Вот и открылась новая грань оруженосца принцессы: не только зануда и храбрец, но еще и просто хороший человек. Теперь понимаю, почему Луиса держит его при себе.

— Ты как? Готов? — пятая принцесса, долго наблюдавшая за нами со стороны, вопросительно посмотрела на меня.

Я кивнул. Сначала еще опасался, что неожиданно хорошее самочувствие может так же быстро и закончиться, но теперь стало очевидно, что все по-настоящему. Даже в запечатанном виде кровь загонщиц помогла мне восстановиться.

Принцесса еще несколько секунд изучала меня задумчивым прищуренным взглядом, а потом скомандовала выступать. Помимо нее, Даниэля и нашей небольшой компании отряд состоял из сотни идальго, переданных генералом из попавшегося под руку гвардейского полка. Почти все опытные, взрослые, в дорогой броне, они посматривали на нас свысока и держались сами по себе, лишь иногда бросая восхищенные взгляды на Луису. Попасть в отряд принцессы Астурийской считалось большой удачей.

Мы постепенно разгонялись на своих двоих, уходя в сторону от основной армии, которая после завершения сражения уже собралась в боевые порядки и была готова преследовать отступающую нежить.

— Расскажи мне о них, — я чуть отстал, чтобы оказаться рядом с Монашкой, и внимательно посмотрел на девушку.

— О ком ты? — та попыталась отвернуться.

— О тех идальго, с которыми ты служила.

— Они не идальго.

— И плевать, — я продолжал. — Они точно были хорошими воинами, иначе бы не оказались на переднем краю, и также точно были хорошими людьми, иначе бы ты о них не жалела. Отец всегда говорил, что не стоит держать злость, печаль и даже радость внутри, иначе они могут разрушить и самого сильного человека.

— Даже короля? — неожиданно зло усмехнулась Монашка.

— Даже королеву!

— Ты! — девушка покраснела, а потом бросила мне, словно оплеуху влепила. — Ты иногда несешь такую чушь!

— Расскажи мне о них! Так и тебе будет проще их отпустить, и им уйти… — я вернулся к тому, с чего начал.

И на этот раз Монашка больше не сопротивлялась. Сначала нехотя, потом все живее и живее она рассказывала, как ее приняли в отряде. Как признали ее силу, как они сражались вместе и помогали друг другу. Прошла всего пара недель, но война и постоянный риск для жизни сделали их настоящей семьей. И теперь Монашка ее потеряла.