Девять совсем незнакомых людей

Когда ему пришлось произносить тост на свадьбе Пита, он едва не лишился чувств. А теперь перед ним стояла задача спасти человека от смерти.

Наполеон отвернулся от стены и посмотрел на Бена.

– Дружище, я не думаю, что ваши слова будут иметь какое-то значение. Не относитесь к этому слишком серьезно. – Он похлопал его по плечу. – Я думаю, к Маше мы должны относиться серьезно, но к игре – нет.

– Вам достался никудышный защитник, – признался Бен. – А мне повезло. Меня защищает Ларс, а он в суде выступает.

Когда Ларс проводил «встречу» с Беном, то задал всего два или три коротких вопроса, а потом сказал: «А теперь послушайте» – и разразился вдохновенной речью, словно выступал на телевидении, – все о том, что Бен – морально устойчивый молодой человек в самом расцвете сил, без пяти минут отец, преданный своей жене; он столько может дать ей, семье, обществу и так далее и тому подобное. Все это было сказано без единого «мм» или «э-э-э».

«Ну, как думаете, победим?» – спросил он в конце.

«Конечно!» – с восторгом ответил Бен.

После этого Ларс удалился в туалет, чтобы привести себя в порядок перед «выступлением».

– Я так боюсь говорить перед людьми, у меня даже дыхание перехватывает, – сказал Бен Наполеону.

– Вы знаете, что единственное отличие страха от волнения состоит в характере дыхания? – спросил Наполеон. – Когда вам страшно, вы задерживаете воздух в верхней части легких. Вам нужно выдохнуть. Вот так. А-а-а-а-а-а. – Он приложил руку к груди, демонстрируя долгий неторопливый выдох. – Это похоже на восторженный возглас зрителей при взрыве фейерверка. А-а-а-а-а-а.

Бен сделал выдох одновременно с Наполеоном:

– А-а-а-а-а-а.

– Вот так, – сказал Наполеон. – Я вам вот что скажу: я пойду первым. Я защищаю Тони, так что я утомлю Машу до смерти разговором о его футбольной карьере. Я буду делать обзоры всех игр, в которых он участвовал. Это будет ей уроком. – Он остановился под стропилом рядом с надписанным кирпичом в стене. – Вы это видели?

– Граффити каторжников?

Далила показывала им этот кирпич, когда провела их в первый день по дому. Бена и Джессику тогда это не очень заинтересовало.

Наполеон усмехнулся:

– Очаровательно, правда? Перед тем как сюда приехать, я прочел историю этого места. Эти братья в конечном счете получили свободу и стали очень уважаемыми каменщиками, на них был большой спрос. Такого успеха у себя в Англии они никогда бы не добились. У них тысячи потомков в этом районе. Когда их приговорили к отправке в Австралию, они наверняка были в отчаянии. Для них наступил конец света. А на самом деле здесь они как раз и состоялись. Самая низкая точка в вашей жизни может вывести на самый верх. Мне это кажется очень… – на мгновение на его лице появилось очень печальное выражение, – интересным.

Бен не знал, почему вдруг с трудом сдержался, чтобы не расплакаться. Вероятно, от голода. Ему пришло в голову, что, когда он вернется домой, обязательно съездит к отцу. То, что его отец отказался от Люси, вовсе не означало, что Бен должен отказаться от отца.

Бен приложил пальцы к надписи. Он подумал: вот все говорят, что им с Джессикой фантастически повезло, когда они выиграли в лотерею, а ему иногда совсем так не кажется.

Он посмотрел на Джессику. Неужели он и в самом деле станет отцом? Как он будет давать своему ребенку советы о жизни, если сам еще в ней не разобрался?

– Не забудьте выдыхать, дружище, – сказал Наполеон. – Просто выгоняйте страх наружу.

Глава 67

ХИЗЕР

Я неплохой друг, – сообщила Фрэнсис своему адвокату Хизер. – Можете сказать об этом. – Она пожевала ноготь. – Я помню все дни рождения.

– А я в этом смысле никуда не гожусь, – сказала Хизер.

На самом деле она была еще и никудышным другом, а после смерти Зака вообще не видела смысла в дружбе. Друзья означали снисхождение к себе.

Фрэнсис поморщилась:

– Вообще-то, я абсолютно забыла о дне рождения одной хорошей подруги в этом году, но это случилось потому, что я попалась на интернет-разводку и в тот день была в таком раздрае, а потом уже за полночь я подумала: «Боже мой, Моника!» Но набирать сообщение оказалось слишком поздно, так что…

– А ваша семья? – оборвала ее Хизер, прежде чем Фрэнсис принялась рассказывать историю жизни Моники.

Хизер посмотрела поверх плеча Фрэнсис на свою собственную семью. Зои и Джессика сидели, склонив друг к другу головы, точно две подружки, делящиеся секретами. Наполеон и Бен разговаривали на ходу: Бен внимательно слушал и уважительно кивал, как если бы был одним из лучших учеников Наполеона. Она не знала, что в этот момент происходит с ее мужем. Ей казалось, будто это какой-то самозванец идеально играет роль Наполеона. Говорил он и вел себя точь-в-точь как Наполеон, и придраться было почти не к чему, но что-то все же было не так.

– Да, – сказала Фрэнсис. – У меня есть семья. – Она посмотрела на Хизер неуверенным взглядом. – Я, пожалуй, не очень близка с ними. Мой отец умер, а мать вышла замуж еще раз и уехала за океан. На юг Франции. У меня есть сестра, но у нее забот полон рот. Если бы я исчезла, это никак не повлияло бы на их жизни.