Девять сутр

Неважно, называем мы себя «Рамой» или говорим «я» — даем мы себе имя или используем местоимение «я», ведь при рождении у нас не было ни имени, ни «я». Дети вначале узнают, что есть «ты», а затем формируется и их «я». Сначала у детей появляется ты-сознание, они узнают о других людях, «я» приходит позднее. «Ты» становится непреложной данностью — вот почему иногда дети говорят о себе: «Он проголодался». Маленькие дети именно так и говорят. Но кто проголодался? «Я» еще не сформировалось. Это ему только предстоит.

Для нормального общения в мире, где каждый из нас окружен своим собственным частоколом, своими собственными стенами, необходим условный язык. «Я» — только указатель, намек на то существо во мне, об истинном облике которого даже я не имею ни малейшего представления. Кришна, Рама — все эти имена указывают на того, о ком я ничего не знаю. Все мы стоим по разные стороны стены. Все мы напоминаем заключенных, которые продолжают стучать по своим стенам. Так устроена жизнь. Но мы этого не понимаем, ибо движемся, таская за собой свои тюрьмы, свои стены, невероятно прочные и высокие.

С самого рождения мы носим с собой свои тюрьмы, свои стены, даже не догадываясь об этом. Муж и жена всю жизнь разговаривают друг с другом через две стены, используя при этом условный язык, который они понимают лишь изредка... который вообще не понимают или, как минимум, понимают не слишком часто. Отец и сын тоже разговаривают, друзья как-то общаются, но их разделяют стены. Они стучат, говоря одно, а их собеседник слышит совершенно другое. Он стучит в ответ, а с другой стороны его стук воспринимается по-своему. Они забывают одно: и «я», и «ты» — просто слова, в них нет истины. Эти слова по-своему полезны, но не истинны.

Вот почему, отправляясь на поиски «я», мы в итоге осознаем, что его нигде нет; отыскать его невозможно. Если бы человек по имени Кришна отправился вглубь себя на поиски Кришны, он, по-твоему, нашел бы где-то этого Кришну? Слово «Кришна» — этикетка, наклеенная на упаковку. Если ты попытаешься найти ее где-то внутри себя, у тебя ничего не получится. Точно так же нет внутри нас и «я». Эти слова полезны с практической точки зрения. И до седьмого уровня они не мешают ищущему; в сущности, они ему помогают, так как до этого уровня ищущий занимается одним — поисками своего «я». Вплоть до седьмого уровня все, что он ищет, предназначено его «я» — и сила, и умиротворение, и свобода, и Божественное. Вплоть до седьмого уровня «я» приносит много пользы — но не приводит к истине. После седьмого уровня «я» становится препятствием — от его пользы не остается и следа. На восьмом уровне условный язык должен быть разрушен. Это очень болезненно — разрушать свое «я», ведь все, что мы делали ранее, предназначалось ему. Мы жили для своего «я», мы умирали для своего «я». Кто знает, сколько раз мы рождались для него, и только для него.

Индийский мистик отправился в Китай. Этого мистика звали Бодхидхарма. Когда он пересек границу империи, поприветствовать его приехал сам император Китая By. Улучив момент, император By сказал:

— Меня гложет беспокойство. Пожалуйста, скажи мне, как обрести умиротворение.

— Приходи завтра в три часа утра, и я покажу тебе, как это сделать, — ответил Бодхидхарма.

Тот же вопрос император задавал многим монахам, и все они обучали его разным техникам. Но этот приезжий был каким-то странным. Он сказал: «Приходи завтра в три часа утра, и я покажу тебе, как это сделать». Императора By одолевали сомнения: неужели проблему можно решить так просто? Всю жизнь беспокойство было его неизменным спутником; он перепробовал множество методов, но так и не обрел умиротворения. Он снова обратился к Бодхидхарме:

— Вы, наверное, не знаете, насколько мне трудно. У меня больше богатств, чем мне нужно, но я так и не обрел покоя. Я делал все, что мне советовали набожные монахи, но ничего не добился. Я построил сотни тысяч храмов, и все без толку. Когда мне советовали делать добрые дела, я делал вдвое больше, но не смог обрести покой.

— Хватит разговоров, — прервал его Бодхидхарма. — Приходи завтра в три часа утра, и я покажу тебе, как это сделать.

Император By был поражен. «Хорошо, — подумал он, — увидим, что будет». Но теперь он сомневался, а стоит ли вообще слушать этого человека. Он стал спускаться по ступеням храма, у входа в который стоял Бодхидхарма. И когда нога императора By коснулась последней ступени, тот закричал:

— Да, вот еще что! Захвати с собой свое «я», а то кого же я буду учить умиротворению?

«Что за безумие, — подумал император By. — Когда я приду, понятно, что мое «я» будет при мне».

— Не забудь его захватить, — прокричал Бодхидхарма, — обязательно возьми его с собой, не оставляй дома.

Всю ночь император решал, идти ему к Бодхидхарме или нет. Он еще ни разу не встречал человека, который обещал бы вот так научить его умиротворению. К утру, собрав все свое мужество, он отправился на встречу. Едва он начал подниматься по ступеням храма, не прошел и двух шагов, как его окликнул Бодхидхарма:

— Ты принес с собой свое «я»?