Девять жизней Кристофера Чанта

Путь лежал через долину, потом вверх по скользким скалам. Приходилось цепляться руками и ногами, еще мокрыми после дождя в Мире Б и совсем закоченевшими. Верхняя Везделка настойчиво его выталкивала, а вокруг завывал ветер, напомнивший маму в Кембридже. Вверх, вверх, оп! — нащупал выступ ногой, потом уцепился рукой — оп!

На полпути ноги соскользнули. Сильный порыв ледяного ветра так заморозил пальцы, что они отказались слушаться, и Кристофер упал.

Падать, как ни странно, оказалось дольше, чем взбираться. Перевернувшись, он упал на голову, и, когда поднялся на четвереньки, в шее что-то хрустнуло и голова начала болтаться из стороны в сторону. Кристоферу стало не по себе.

Кое-как он добрался до скалы с выступами. Очень помогло то, что само Междумирье притягивало туда, откуда он вышел. С трудом переодевшись в пижаму, Кристофер пролез сквозь дыру в чарах замка и юркнул в постель. Заснул он с сильным подозрением, что опять сломал шею. «Ну и хорошо, — мелькнуло у него в голове. — Теперь хоть не придется идти утром к Габриэлю де Витту».

Но когда он проснулся, шея оказалась цела! Если бы не страх перед визитом к де Витту, Кристофер очень бы удивился. Он без желания приступил к завтраку и вдруг увидел на подносе красивое и ароматное письмо от мамы. Мальчик разорвал конверт, надеясь хоть немного отвлечься от де Витта. Но ничего не вышло, потому что сразу стало ясно, что письмо вскрыли, а потом заклеили снова. Чувствовалось, как вокруг парят заклинания. Ненавидя людей в замке с особой силой, он начал читать:

Дорогой Кристофер!

Законы очень несправедливы. От папы потребовалась всего лишь подпись, чтобы отправить тебя в рабство к этому ужасному старику, и я не могу этого простить твоему папе. Дядя шлет тебе привет с надеждой получить от тебя весточку в следующий четверг. Будь с ним повежливей, дорогой.

Твоя любящая мама

Кристоферу было приятно осознавать, что Габриэль прочитал про себя «ужасный старик», и он оценил хитрость, с какой дядя Ральф послал сообщение через маму. Он уплетал завтрак и радовался, что снова увидит Такроя. Как здорово, что он заранее прорвал дырку в чарах замка! А как верно сказано — «рабство»! Покончив с зав траком, он нехотя пошел к Габриэлю.

Но по пути к кабинету Кристофер понял, что думает о Богине — и опять с чувством вины. Нужно было бы отнести ей еще несколько книг. Трогмортен оказался таким котом, за которого стоило заплатить.

В сумрачной комнате Габриэль стоял около огромного черного стола. Это был плохой знак, но у Кристофера в голове вертелось столько других мыслей, что он почти не испугался.

— По правде говоря, Кристофер, — начал Габриэль загробным голосом, — мальчик в твоем возрасте должен соображать лучше и думать, прежде чем лезть на разваленную башню. В результате ты глупо и бессмысленно потратил целую жизнь, и теперь у тебя осталось их только шесть. Тебе пригодятся жизни, когда ты станешь следующим Крестоманси. Изволь объясниться.

Кристофера душила злость. Он почувствовал, что чары замка давят сильнее обычного, и это злило его еще больше.

— Почему бы вам не сделать следующим Крестоманси Трогмортена? Ему тоже дано девять жизней.

Габриэль на секунду задержал на нем взгляд. — Не время для шуток. Неужели ты не понимаешь, сколько неприятностей ты всем доставил? Теперь моим сотрудникам придется ходить по башням, чердакам и подвалам — на тот случай, если тебе придет в голову забраться и туда, — и приводить их в безопасное состояние. А на это уйдет немало времени!

Кристофер печально подумал, что они, конечно же, обнаружат и залатают дырку в чарах и ему придется прорывать новую.

— Послушай, пожалуйста, внимательно. Я сей час не могу разбазаривать время моих сотрудников. Ты еще мал и непонятлив, но я хочу тебе объяснить, что в данный момент мы все работаем не покладая рук, чтобы поймать банду разбойников, разгуливающих по разным мирам. — Он посмотрел на Кристофера в упор. — Ты ведь никогда не слышал о Призраке?

После трех скучнейших воскресных обедов Кристоферу казалось, что он знает о Призраке все. Только о нем и разговаривали. Но Кристофер сообразил, что расспросами о Призраке ему удастся избежать нравоучений Габриэля.

— Нет, я ничего не слышал, сэр.