Девятая квартира в антресолях - 2

– Хм! – тот почесал в затылке. – Мужик ты добрый, Клим Валерианович, да хозяин-то из тебя никудышный, ты уж не обижайся. Но под моим присмотром может толк и вышел бы. Да за голубые глазки я тебе до помощника не повышу, и не жди! Мне доля нужна. Денюшки.

– Сколько? – спросил Клим.

Когда снег лег основательно, он отпросился в Нижний. Клим все это время не забывал о той сумме, что лежала в банке «на черный день» и по всему своему жизненному течению сделал вывод, что ждать такого дня не следует. Есть ли, нет сбережений, а придет такой день сам, посадит детей в дорожную карету, да и увезет за тридевять земель, оставив в тоске и одиночестве. Лучше уж вложиться в то, что нынче приносит успокоение, а там, глядишь, боженька и еще расщедрится. Клим заехал домой, собрал теплые вещи, снял с божницы небольшую иконку Николая Чудотворца, да спрятал за пазухой. Зашел к местному уряднику, поведал о своем нынешнем местопребывании, да попросил приглядывать за домом и двором. Снял в банке все деньги и со спокойной душой возвращался теперь туда, где нынче был у него, если не дом, то место прибежища. Туда, где его ждали.

Узенькие сани его катили по снежной целине, метель только утихла. Ехал Клим медленно, стараясь не налететь на кочку, спрятавшуюся под снежным настом или еще какую дорожную ухабину. До темна он, вроде бы, и так успевал. Клим разглядывал от нечего делать придорожные строения, выискивал глазами запоздавших птиц, что зимовали в лесу, по следам на дороге старался разгадать, кто тут проезжал незадолго до него. Один след вырисовывался очень отчетливо и глубоко, значит проехали совсем недавно – след был широкий, значит, сани были вместительные и тяжелые. Может, гости какие к ним спешат? Скоро уже и поворот к бутыркам.

Тут он заметил, что санный след затерся, затоптанный копытами лошадей, а после продолжился снова, но рядом с ним образовалась цепочка маленьких следков – видимо, кто-то сошел. След от саней уходил вперед по основной дороге, а маленькие следки свернули туда, куда надо было сворачивать и Климу. Ему стало любопытно, что это за пеший гость рискнул тут гулять в одиночестве, потому всматривался внимательно. След становился нечетким, потом и вовсе сливался в одну линию, как будто кто-то перестал поднимать ноги и волочил их через силу.

Тут снова пошел снег, и видно стало плохо из-за пурги и ветра. Потом следы исчезли вовсе, и дорожка вновь стала чистой и ровной, запорошенной падающими с небес хлопьями. Клим тормознул лошадку и огляделся. Он слез с санок, и пошел обратно. Если бы он так внимательно не вглядывался, то и не заметил бы того места, где слабый след свернул с тропинки. Клим направился к чернеющим невдалеке кустам и деревьям, высоко задирая ноги, пробираясь через сугробы, и тут увидел его. Уже прилично занесенный снегом, прямо на холодном снегу лежал упавший человек.

***

– О! Клим Валерианович пожаловали! – двери отворила хозяйка. – Куда ты! Что ты! Куда ты ее припер, окаянный! А ну, как беглая?

– Обождите Вы, Матрена Антиповна, – Клим сгибался под тяжестью обмягшего на его руках тела, но ноши своей не бросал. – Она вообще еле живая! После все! После!

Он как был, в сапогах и по пояс в снегу, поволок добычу себе в комнатенку, почти до пола свисали с ее головы темные пряди промокших, кудрявых некогда волос, оставляя на половицах влажные дорожки. Он положил замерзшую женщину на свою кровать и в бессилии опустился рядом на пол. Хозяйка была тут как тут.

– Ах, ты ж бедная! – она обошла Клима и стала рассупонивать промокшую одежонку потерпевшей. – Одета прилично. И на уличную вроде не похожа.

– Не гоните, – еле слышно просипел тоже насквозь уже промерзший Клим. – Пусть хоть отойдет немного.

– Да, ладно! – Матрена сверкнула на него глазами. – И не такие тут бывали! Нешто мы не христиане. Это я так, от неожиданности. Но, мил друг! Ежели, за ней кто явится, то уж, не обессудь – твой ответ.

– Вы имеете в виду полицию? – оторопел Клим. – Да видно же, что женщина из благородных!

– Твоей полиции я сама, как хошь, голову задурю. Что мне полиция! – хозяйка достала из сундука одеяло и прикрыла страдалицу, так и не раздев. – Видали мы таких «благородных». Как бы кто посурьезней ее не стал искать. С чего бы это иначе ей с саней в лес выскакивать? Где нашел-то?

Клим отдал хозяину привезенные деньги, и вопросов по беглянке стало еще меньше. Теперь он сделался тут человеком с правом голоса. Найденную им молодую женщину оставили и выхаживали сами, доктора звать не стали от греха. Хозяйка варила бульоны, Клим поил беглянку с ложки. Когда она отоспалась и пообсохла, он стал внимательнее вглядываться в ее лицо, явно понимая, что уже когда-то видел его. Но на память все никак не шло – где, и при каких обстоятельствах. У Варвары? Нет, точно не там. Может, это, кто-то из его клиенток? Может, помогал, когда что подносить? Или чья-то спутница? Нет, не помнил он и такого. Еще раньше – студентка, поэтесса?