Девятихвостая академия

Вместо крика раздался свист свирепого зимнего ветра, но ёкай не смогла исчезнуть, как поступала до этого: ее тело охватило пламя, отчего кимоно тотчас стекло на пол лужицей ледяной воды, а затем и само тело красавицы с бледной гладкой кожей начало превращаться в рыхлую кучу снега.

Сикигами, оказавшись рядом, смог вцепиться в ногу попытавшейся перетечь за колонну девицы, и тогда Лео бросился вперед, рассчитывая, что на этот раз ёкай не сможет выкинуть какой-нибудь трюк. Быстрый росчерк мечом — снежное тело развалилось на части и, охваченное жарким пламенем, вскоре превратилось в огромную лужу. Подобное практически сразу стало происходить по всей пещере: оставшиеся нетронутыми сосульки принялись с грохотом падать с потолка, тая на глазах, лед превращался в мягкие ломкие кусочки, а колонны с грохотом рушились, обращаясь в подтаявшие сугробы.

Как только все немного утихло, троица поспешила к тории, оттенок киновари которой стал выглядеть ярче из-за покрывающей структуру талой воды.

— Фух... Это было легче, чем я думала, — улыбнувшись, сказала Шакко.

— Естествення, я же была с вамяу! — недовольным тоном заявила Кику, став облизывать кулачок. — Няблагодарняе!

— Почему? Спасибо тебе за помощь, — хмыкнув, сказал Лео, обойдя девушку сзади и принявшись осторожно гладить лисицу по голове. Разноцветные глаза слегка расширились, а кошко-Кику радостно заурчала, слегка шевеля ушками. Температура постепенно увеличивалась, поэтому ожидать восстановления тории было не так уж сложно, но Лео все же увлекся: прижав к себе хвостик, согревающий его после льда, он почесывал за ушком лисицы и наблюдал за тем, как кошко-Кику радостно покачивает головой из стороны в сторону, то и дело сама потираясь ушком о его руку. Ощущение от касания мягкой и теплой шерстки успокаивало Лео, и он даже будто бы забыл о том, что только пару минут назад терпел падение сосулек, барабанящих по его телу.

Шакко тем временем стояла возле тории, надув щечки. Выудив из сумочки небольшой шарик, подобный хоси-но-тама, она бросила его в сторону арки и теперь наблюдала за тем, как воздух внутри тории еле заметно подергивается дымкой.

— Можем уже идти, если ты достаточно развлекся со своей новой знакомой, — недовольным тоном сказала Шакко, на что Кику мяукнула и хитро улыбнулась.

— Ня-ха-ха... Я думяула, что мяуня гладят руки владельца тела хозяйки, мяу, а здесь сразу два тельца жаждут ласки, мяу.

— Ничего подобного! — шевельнув ушками от возмущения, заявила Шакко. — Не твое дело, кошатина!

— Мр-р-р? — цвет шерстки постепенно сменился на обычный, и Кику, не сразу сообразив, даже сделала шаг вперед, высвобождая свой хвостик. Покраснев, лисица кашлянула и, бросив взгляд на Лео, сказала:

— Почему-то мне кажется, что случайности перестают быть таковыми, дес. Почему я раз за разом оказываюсь в чьих-то объятьях, дес?

— Одержимая кицунэ хвосту не хозяйка, — самодовольно сказала Шакко, задрав носик. — То ли еще с тобой может произойти, если не будешь осторожна.

— Если это будет Лео-сама, то я... Так и быть, дес... Я же обязана договором, дес! — пробормотала Кику себе под нос так, чтобы никто толком не услышал, и поспешила забрать своего сикигами.

— И что это было такое? — прошептала Шакко, дернув Лео за рукав.

— М-м? Ты про тисканье? У нас в деревне была пара кошек, это прямо ностальгия, — виновато улыбнувшись, сказал Лео.

— Кику — не кошка, вообще-то! — раздраженно сказала Шакко. — И вообще, если тебе так сильно этого хочется, мог бы гладить... ну... м-меня, — сбивчиво прошептала девушка.

— Прости, не расслышал.

— Можешь гладить меня, если тебе так хочется! Вот! — уже громче сказала Шакко, напряженно навострив ушки и нервно покачивая хвостом.

— Это же вроде было чем-то личн...

— Тебе можно, хватит это обсуждать, смущает! — фыркнула лисица и даже сглотнула, когда ощутила прикосновение руки парня к голове. — М-м... Ой, то есть, ха! Терпимо, — торопливо скрыла свой томный вздох кицунэ и, посмотрев на вернувшуюся Кику, вздохнула. — Возвращаемся!

Один шаг в торию — и троица оказалась возле Академии.

Глава 23

Глава 23

Мусор и разрушения, сохранившиеся после нападения ногицунэ, остались лишь в нескольких дальних уголках Академии, поэтому в неровном свете бумажных фонариков величественное здание казалось нетронутым, особенно если рассматривать его издалека, от дороги, ведущей к деревне. Сакура, стоящая неподалеку от тории, слегка раскачивалась под порывами ветра, а кажущиеся бесконечными лепестки медленно кружились в полумраке ночи, словно теплые снежинки.

— Тадаима [76], дес! — громко объявила Кику, теперь уже с большей радостью возвращающаяся в Академию, чем раньше.

— Окаэри насай [77], — мягко произнесла Куко, сидя на небольшом камушке с маленьким флакончиком сакэ.

— Вы знали, что мы сейчас вернемся, Куко-сан? — после коротких приветственных фраз поинтересовался Лео.