Девятка мечей

– Об ишт Лагаре после, – обронил Лотеску. Сегодня он как никогда походил на большого начальника. Ни грамма флирта, строгость, уверенность, спокойствие. – Я помню и поставлю в известность. Речь о Морисе Алерно. И об Итоне ишт Неврисе.

Навострила уши и вся обратилась в слух. Даже блокнот достала, чтобы все досконально записать.

– Ишт Синглер, прошу, – Лотеску кивнул начальнику службы безопасности.

На моей памяти он никогда не называл его «ишт Синглером», хотя, признаться, я не настолько хорошо знаю первого зама, чтобы утверждать наверняка, будто «ишт» прозвучало впервые.

– Морис Алерно сбежал из-под залога, – не вдаваясь в подробности, сообщил лысый здоровяк. – В доме при обыске кое-что нашли… Кольцо вашей кузины.

От меня ждали какой-то реакции, но я молчала. Просто не знала, что сказать. А потом в голове щелкнуло, и я прошептала:

– Он убил Селию, или хотя бы стоял рядом, когда ее убивали.

– Почему? – тут же уцепился за мои слова Лотеску.

К нему у меня тоже вопросы. За что он мстит Алерно? Придется выяснять, иначе рискую построить неправильную логическую цепочку. Может, тут два дела, а не одно? Ничего, подниму светские хроники за прошедший год, постараюсь окольными путями узнать, не обозвал ли как в запальчивости Морис Алерно нашего гордого первого зама. Если так, могло дойти до рукоприкладства. Лотеску ведь и по морде дать способен, Гарет уже получил, теперь выплачивает моральный ущерб. И не звонит мне, даже объясняться не пришлось.

– Я позже вам все занесу, пока слишком «сыро».

Интересно, что там с Неврисом?

Оказалось, поле для шантажа немереное. С меня взяли слово молчать, настоятельно так взяли.

Место наш начальник получил… Скажем так, оказывая услуги особого рода одному из «шишек» Ведомства магии. Синглер говорил это и морщился. Все морщились. Оно и понятно, позор-то какой! Руки Неврису точно не подадут, хотя он уже забросил данное занятие, но, видно, оставил по себе долгую память. До сих пор звонил покровителю, хотя с ним уже не встречался. Эти звонки и насторожили высокое начальство. Складывалось впечатление, будто Неврис докладывал обо всем, что случалось в Карательной инспекции. Видимо, санкцию на проверку разговоров уже выписали.

– У вас хорошая интуиция, ишт Мазера, – Лотеску смотрел мне прямо в глаза. – Ишт Неврис знал о квартире Майера.

– Какой у него уровень магического потенциала, хассаби? – деловито осведомилась я, оправившись от пикантной новости.

– А нет информации, – буркнул Синглер. – Стерта.

Интересно и пахнет увольнением. Для этого, видимо, совет и собрали, только мой голос совещательный, ничего не решает.

Вопросительно уставилась сначала на Синглера, затем на Лотеску.

– За это не увольняют, – ответил он на невысказанный вопрос. – Запрещено законом.

– А сокрытие информации? – съехидничала я и покосилась на третьего участника беседы. Он-то кто? Нас ведь не представили.

Заерзала, пытаясь догадаться, кого же занесло в тесный круг. Серый костюм, маска непроницаемости на лице. Из Ведомства? И точно из «этих», то есть людей, которые знают обо всех все.

Один взгляд Лотеску, неприязненный такой, и села ровно, будто школьница. Ясно, человек в сером с такими, как я, не общается. Нет, собственно, а я тут зачем? Проинформировали и свободна.

– Что-нибудь еще по делу? Ваши действия?

Пожала плечами:

– Разрешение на отслеживание разговоров, остальное предпримет господин ишт Синглер. Полагаю, каратели уже получили задания.

Начальник тут же махнул рукой и велел подождать в приемной. Затем подумал, прикинул, сколько продлится совещание и отправил в лабораторию. Туда я и поплелась за образцами тканей всех фигурантов истории. Пока заполняла формы, рука устала. Загрузила экспертизами по полной, даже волос Невриса мстительно присовокупила. Упал на рукав, когда начальник стоял рядом.

Стер информацию, значит, зайчик? Нет, я же нормально на него смотреть не смогу, представляя как… Явно снизу ведь. Словом, тернист и болезнен путь наверх.

Возвращаться в отдел не хотелось. Мозги пухли от обилия информации, нужно срочно отвлечься. Заодно поддержу человека. И я набрала код Алины.

Вместо знакомой ответил грубый мужской голос. Поначалу даже опешила, едва не нажала на отбой, но потом вспомнила, Алина ведь под арестом и под охраной. Вежливо представилась и попросила отдать диктино бедняжке. Отдали.

Голос Алины напоминал шелест. Она казалась выжатой как лимон, все время вздыхала и жаловалась. Хотя сначала в голосе теплилась надежда: вдруг обрадую?

– Да я сама чуть не упала, когда узнала, что тебя… – забралась в укромный уголок, под лестницу, и, прикрывая диктино рукой, раз уж нет денег на модель с приватной связью, честила власть и начальство. – Увольнение – это слишком!

– Так положено. Должностную инструкцию читала? То-то и видно, что подписывала не глядя. Я ведь тайны разболтала, чуть ли не пособницей убийцы стала, – всхлипнула Алина.

– Тебе это Лотеску сказал? – ужаснулась я.

– Он сказал, что я тут больше не работаю, велел дистанционно передать дела. И добавил про дуру. После на меня другие орали.

Ай, больно же!