Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Лампа Кары осветила иссохшие кости. Казалось, стенки гроба сохранили тело от влияния влаги, и оно постепенно высыхает, превращаясь в прах. Кости местами потемнели под влиянием неизбежного процесса разложения. Длинные волосы покрывали череп, спадая на кости плеч. Высохшие сухожилия еще скрепляли суставы скелета, удерживая их вместе — даже после смерти пальцы сжимали почти рассыпавшийся букетик цветов.

На теле Матери-Исповедницы еще сохранились остатки простого атласного белого платья, через квадратный вырез которого виднелись голые ребра.

Остатки букета были обернуты в перламутровую бумагу, обвязанную широкой золотой лентой. На ленте серебряной нитью были вышиты слова: «Возлюбленная Мать-Исповедница Кэлен Амнелл. Она всегда будет в наших сердцах».

Больше не могло быть никаких сомнений относительно истинной судьбы Матери-Исповедницы. Никакого сомнения относительно того, во что верил Ричард. Все его воспоминания были лишь фантазией. Все его мечты обернулись в прах и лежали в гробу, стоящем у его ног.

Грудь Ричарда тяжело двигалась, словно он заставлял себя делать усилие, чтобы дышать. Он смотрел на высохший скелет в открытом гробу, на остатки белого платья, на золотую ленту, обвивающую почерневшие остатки того, что когда-то было букетом прекрасных цветов.

Никки почувствовала себя больной.

— Теперь ты удовлетворен? — спросил Зедд ровным тоном, под которым явственно чувствовался тлеющий гнев.

— Ничего не понимаю, — прошептал Ричард, не в силах отвести глаза от ужасной картины.

— Разве? Мне кажется, все достаточно ясно, — сказал ему Зедд.

— Но я ведь знаю, что она не похоронена здесь. Я не могу объяснить… Почему все противоречит моим воспоминаниям? Противоречит истине?

Зедд сжал его руку.

— Тут нечего понимать, потому что никакого противоречия нет. Его не существует.

— Но я точно знаю…

— Девятое Правило Волшебника: противоречие в действительности существовать не может. Ни частично, ни полностью. Верить в противоречие — значит отказаться от веры в существование мира вокруг вас и природы вещей в мире. Нельзя назвать реальным что-то, поразившее ваше воображение, только потому, что вам хотелось бы, чтобы так было.

— Перед тобой факты. Тут не может быть никаких противоречий.

— Но, Зедд, я верю, что…

— Ах, ты веришь. Ты хочешь сказать, что существование этого гроба и давно похороненного тела Матери-Исповедницы оказалось для тебя неожиданностью? Ты не хочешь этого принимать, а потому ищешь убежища в слепом тумане веры? Я правильно понял?

— Ну, в таком случае…

— Вера — это способ самообольщения, ловкий трюк, сотворенный со словами и чувствами, основанными на иррациональных понятиях, которые легко выдумать. Вера — это попытка принудить истину подчиняться прихоти. Проще говоря, это попытка вдохнуть жизнь в ложь, подменить действительность прекрасными пожеланиями. Вера — это убежище дураков, неосведомленных, введенных в заблуждение, не думающих. Все это не для рациональных людей.

— В реальном мире противоречий не бывает. Чтобы поверить в них, ты должен отбросить самое важное, что у тебя есть — здравый смысл. И цена этой сделки — твоя жизнь. При таком обмене ты всегда рискуешь потерять все, что у тебя есть.

Ричард запустил пальцы в мокрые волосы, откидывая их назад.

— Но, Зедд, тут все же что-то не так. Я уверен, хотя не могу понять, что именно. Ты должен мне помочь.

— Именно это я и делаю. Я позволил тебе представить нам доказательства, о которых ты говорил. Они тут, в этом гробу. Они оказались не такими, как хотелось бы тебе, но от действительности уйти невозможно. Вот тут, перед тобой то, что ты искал. Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница, как и сказано на этом могильном камне.

Зедд выгнул бровь и склонился к внуку.

— Если, конечно, ты не сможешь доказать, что все это — обман, что кто-то злонамеренно похоронил тут это неизвестное тело, как часть сложного плана, чтобы заставить всех поверить, что они правы, в то время как ты — один! — ошибаешься. Если тебе интересно мое мнение, это была бы весьма тонкая интрига. Боюсь, только, что здесь перед нами достаточно ясное доказательство, которое ты искал, и в нем нет никакого противоречия.

Ричард не сводил глаз с давнего трупа, лежащего перед ним.

— Что-то здесь не так. Это не правда. Это не может быть правдой.

Челюсти Зедда сжались.

— Ричард, я позволил тебе совершить страшное святотатство. Теперь я имею право спросить, почему при тебе нет меча. Где Меч Истины?

Дождь мягко ласкал листья деревьев. Волшебник ожидал ответа. Ричард смотрел на гроб.

— Я отдал меч Шоте в обмен на информацию, которая была мне нужна.

Глаза Зедда сделались огромными.

— Что ты сделал?

— Я должен был, — сказал Ричард, не глядя на деда.

— Должен? Был должен?

— Да, — кротким голосом ответил Ричард.

— И что за информацию получил ты взамен?

Ричард оперся локтями о край гроба, спрятав лицо в ладонях.

— Информацию, которая поможет мне разобраться в том, что происходит. Мне нужны ответы. Я должен знать, как найти Кэлен.

Зедд яростно ткнул пальцем в гроб.