Девятьсот восемьдесят восьмой

Прищурившись, историк узнал в говорившем того самого молодого человека, которого он пощадил во время памятного нападения, закончившегося ранением Мусы. Судя по всему, юный разбойник продолжил свою преступную деятельность, правда теперь уже в обществе отца. Впрочем, Марсель был даже рад подобному упорству.

– Так, говоришь, это и есть тот самый священник?

К сидящему на корточках парню приблизился седовласый мужик, и Марсель поразился его гигантскому росту и мощному телосложению – создавалось впечатление, что Васнецов рисовал центрального персонажа своей знаменитой картины «Три богатыря» именно с него. Великан с интересом несколько секунд рассматривал связанного пленника, а потом кивнул сыну:

– Ну-ка, вытащи у него эту штуку изо рта.

– Добре. – Парень кивнул и, ухватившись за край тряпки, потянул.

– Сфыф, – обратился Марсель к молодому человеку, как только почувствовал способность управлять языком, – во рту все пересохло, и затекшая челюсть шевелилась с трудом. – Пф… Простите. Благодарю!

– Рано пока, – внушительно ответил парень. – Ты кто такой?

– Кирилл, посланник греческой церкви, – пробормотал историк, посчитав, что этот статус больше подходит для создавшейся ситуации. – Приехал для духовных бесед с Владимиром, князем Киевским.

– Выходит, не удалась беседа-то? – усмехнулся старший разбойник.

– Не удалась.

– И что ж ты такого ему сказал, раз он так осерчал?

– Много чего. Невесту его обидел.

– А, это ты зря сделал, – понимающе покачал головой молодой человек. – Наслышаны мы об этой плехе. Говорят, все к рукам прибрала, да мы не верили. Что, выходит, так и есть?

– Да. К сожалению, – кивнул Марсель.

– Ну, вставай, раз так. Помоги ему, Федька.

Мужик кивнул сыну, и тот поднял ученого на ноги. Покачнувшись, Марсель едва не упал, но все же удержался и, восстановив равновесие, обратился к спасителям:

– Что вы намерены со мной делать?

– Да уж убивать не станем, будь спокоен, – усмехнулся в усы пожилой разбойник. – Ты ведь сына моего спас. Да, рассказал он мне о твоем поступке. Остальных моих мальчиков, конечно, жаль, но они знали, на что идут. К тому же сами полезли на рожон, не стали меня дожидаться. Ты ведь тогда не участвовал в драке?

– Нет, мы с Курьяном в овраге сидели…

– Это с каким Курьяном? – прищурился Федор, и Марсель тут же пожалел о своей болтливости. – С Триполья который?

– Да, оттуда.

– Знаю его, хороший мужик, – заулыбался парень. – Что же он тогда голоса не подал? Мы бы отпустили вас с миром.

– Глупцы! – Мужик наградил сына подзатыльником, и тот замолчал, насупившись. – Радуйся, что в живых остался. Хотя удавить бы тебя за непослушание, бестолочь!

– Ну, батя…

– Вот тебе и батя! Пошли уже. А то торчим здесь, как грибы на поляне.

– Куда? – осторожно спросил Марсель.

– Да ты-то можешь идти на все четыре стороны, – махнул рукой мужик. – Только далеко не уедешь, даже если на лошадь сядешь. Когда эти двое не вернутся в намеченное время, князь за тобой погоню отправит. Попадешься как миленький, а там уже можешь быть уверен, что дружинники закончат начатое. Так что выбирай: или сам идешь и погибаешь, или с нами. А там уж как повезет.

– С вами, – не раздумывая, согласился историк.

– Правильный выбор, – одобрил мужик. – Меня зовут Тарасом.

Посчитав, что все нужное уже сказано, разбойник кивнул сыну, а сам, взяв под уздцы одну из лошадей, пошел в направлении видневшегося неподалеку леса. Глядя на то, как Федор торопливо покидал разбросанные вещи в мешок и поспешил за отцом, прихватив с собой оружие убитых дружинников, Марсель с грустью посмотрел на покойников и отвернулся. Он понятия не имел о том, что его ждет и что следует делать дальше. Возвращаться в Триполье? Об этом и речи не могло идти. Прежде всего, поступив так, он мог подставить не только себя, но и все селище. Никто ведь не знал, как далеко мог зайти Владимир в гневе. А в том, что его рано или поздно отыщут, историк даже не сомневался – он прекрасно помнил о почти фантастических способностях Лады. А если принять во внимание тот факт, что она была всего лишь ученицей, по ее же словам… Да, о Триполье нужно было забыть. Во всяком случае, на время. Оставалось только надеяться на то, что Муса решит не задерживаться здесь и отправится восвояси тут же, прихватив с собой Меланью. Как скоро князь хватится своих людей? Максимум, что у него было, – это час-полтора. Два от силы…