Девятый

Труднее всего было расставаться с костром. Я чуть мозг не вывихнул от напряжения, но так и не придумал простого и удобного способа таскать с собой его частичку. Можно насыпать раскаленных углей в керамический сосуд, но у меня нет такого сосуда; я не знаю где взять подходящую глину для него; зато прекрасно знаю, что, даже имея отличное сырье, придется убить море времени и сил на гончарную работу. Заменить горшок изделием из дерева и коры неразумно – горючие материалы. Даже если обмазать их глиной (которой у меня нет), все равно никакой гарантии не будет. Да и громоздкое сооружение получится.

Поступил проще – нес с собой те самые деревяшки, благодаря которым получил вчера огонь. Если не будет форс-мажора, я всегда смогу это повторить. Пусть на это уйдет час или два, пусть прибавится мозолей на ладонях – это все же лучше, чем тратить дни и недели на поиски глины и последующую работу.

Поначалу шел вниз по речушке, найденной с помощью попугая (как раз на этом этапе он обнаглел настолько, что расселся у меня на плече). Наивные надежды найти по пути следы людей вскоре пришлось отбросить – русло развернулось к западу и, перебравшись через сузившуюся здесь полосу дюн, я выбрался к устью.

Вот и топал теперь по берегу, развлекаясь беседой с попугаем (скорее монологом – он сегодня помалкивал). Без него было бы совсем скучно – очень уж все однообразно. Лишь изредка в поле зрения оказывалось что-то новенькое. Я наткнулся на почти рассыпавшийся скелет кита (при жизни в нем было метров восемь длины); несколько раз встречал пустые панцири черепах (самый большой около метра в диаметре); один раз испугал зверька, похожего на мелкую черную лисицу – он обшаривал выброшенные на берег груды водорослей. Часто попадались остатки медуз и рыб; особенно впечатлила двухметровая торпеда, похожая на полуразложившегося осетра – заметил ее на мелководье из-за кучи суетящихся над «лакомством» чаек.

Попалась речка – чуть больше той, что я оставил позади. Напился, сделал привал, но идти по ней вверх не стал. Слишком крошечная, чтобы надеяться встретить выше по течению деревню, или тем более город. К хижине вышел уже после полудня.

* * *

Заметил ее не сразу. Мог вообще пройти мимо, если бы на глаза не попались несколько прямых палок, воткнутых в песок. Сами собой они втыкаться не будут – это неспроста. Направился в ложбину меж дюн, не удивился, обнаружив там тропу. Помимо этого сделал еще одно открытие: заросли малины. Вполне земная на вид – отличий не заметил. Ягод нет – только цвести начала.

Через полсотни шагов, преодолев полосу широколиственных кустарников, увидел маленькую невзрачную хижину: стены из жердей и стеблей тростника, крыша покрыта пластами коры и обмазана глиной. Под навесом сохнет перевернутая лодка, в стороне чернеет потухший очаг – даже дымка не видать.

Кашлянул для приличия – ноль реакции. Похоже, никого нет дома. Осторожно заглянул. Стены, просвечивающиеся в миллиарде мест, сумрак не создавали – я легко разглядел всю обстановку. Да и нечего здесь рассматривать: две жердевые лежанки, стол между ними из тех же жердей, и больше ничего. Как и в той разбитой лодке у скалы – ничего металлического: дерево, кора, стебли тростника, полоски лыка и размочаленных травяных стеблей в качестве скрепляющих материалов.

Осмотрев землю возле очага, обнаружил богатые россыпи разнокалиберной рыбьей чешуи. Это подтвердило мои подозрения – хижина явно нежилая; люди появляются здесь время от времени. Зачем появляются? Судя по чешуе, с целью рыбалки. На это же намекает лодка, и те загадочные палки на берегу – там, скорее всего, развешивали сети для просушки.

Дальнейшие рассуждения привели меня к мысли, что рыбаки приходят сюда по суше – иначе лодки здесь бы не осталось. Осмотрев прилегающую местность, быстро нашел тропу вглубь материка – тянулась прямиком на восток. Ничего не оставалось, как пойти по ней – не возвращаться же к берегу, даже не попытавшись найти населенный пункт, к которому непременно должен привести этот путь. Следопыт я, конечно, неважный, но здесь будто слоны потоптались – не заблужусь.

Продвигаясь по тропе, я волновался все больше и больше. Меня беспокоили люди – здешние люди. Какие они? Пока что я знал о них немногое: они способны выбросить за борт такого замечательного человека как я; им не лень рисовать на скалах крестики по пять метров в размахе; они не используют металл, или он у них слишком ценен и используется не везде. Не сказать, что слишком много позитивной информации…