Девятый день

На Александре была белая футболка. Он единственный вне подозрений.

Рубашка Эдварда была черно-синей; футболки темных оттенков были и на Марке, и на Адаме, но Марк – невысокий и полный. Ничего не скажешь, Адам подходил идеально: высокий рост, широкие плечи, синяя футболка.

– Полный бред! – Адам взъерошил волосы. – Меня нарочно пытаются подставить.

– Кто? Кто пытается? – спросил Марк и глянул на Сэма. – Он? Видно же, Сэм не врал. Мальчик, может, и не семи пядей во лбу, но точно был поражен, до сих пор в себя не пришел. – Марк перевел взгляд на Елену. – Или она?

Елена дернулась. Наверное, многие заметили, что она неровно дышала к Адаму. А теперь стало ясно, что он ее отверг. Не хватало, чтобы они решили, будто Елена оболгала Адама из мести! Позорище! Зачем она вообще рассказала о том, что видела?

Задумавшись, Елена не замечала, что скребет лицо все сильнее.

– С тобой все хорошо? – встревоженно спросила Нина.

– Аллергия, – буркнула Елена, спохватившись. Проворно опустила руки, чувствуя, как пламенеет кожа.

– В любом случае, ей лучше, чем Софии, – сказал Эдвард.

– Парень, прекрати свои шуточки, – с некоторой угрозой проговорил Адам.

– А то что? Отрубите голову и мне тоже?

– Отрубить голову? О чем это вы говорите? И почему «тоже»? Кому-то уже успели отрубить? – прозвучал женский голос.

Все вскинулись. Тамара издала хрюкающий звук. Марк нервно моргнул. Елена на миг позабыла о своей чесотке.

На краю поляны стояла София. Целая и невредимая, как минимум, с головой на плечах.

– Мамочки, – по-детски сказала Нина.

А Елена подумала о том, что иностранка София, которая не говорила на сербском, вернулась из леса не только живой и здоровой, но еще и выучила новый язык.

– Ты жива! Слава богу, – сказал Адам.

Вот уж кто испытал облегчение: подозрения с него автоматически снимались!

– Более чем, – засмеялась София. – Более чем!

Елена подумала, на самом-то деле девица отлично знала, что ее считали убитой. И ничуть этому не удивилась, потому что…

«Потому что это запросто может оказаться правдой. Сэм не соврал, он мог видеть Софию мертвой, и тогда перед нами – восставший мертвец!»

Елене хотелось упасть без чувств. Лежать себе, как Сэм.

Хотелось очутиться за тридевять земель от этого треклятого места. Но она знала: не бывать такому. Они обречены оставаться здесь.

Мертвая (но, может статься, восставшая из мертвых!) София улыбалась издевательской улыбкой.

Елена чувствовала, что не в силах сдерживаться, и принялась яростно расчесывать кожу, царапая ее ногтями, пока не выступила кровь.

– Прекрати! Елена, перестань сейчас же! – кричала где-то далеко Нина.

Елена не слышала, она ничего больше не слышала, и даже вид собственной крови не мог заставить ее остановиться.

Глава семнадцатая. Марк

Снова стало темно. Сколько продлился день? Лето на дворе, дни должны стоять нескончаемо длинные, но на это место законы природы не распространяются.

Сегодня светло было от силы часов семь, и далее дни будут становиться все короче, Марк был в этом уверен. Ночи тоже короткие, кургузые. Кто-то откусывает по кусочку и от дня, и от ночи, пожирает сутки за сутками, а когда есть будет уже нечего? Что тогда?

Тогда они все провалятся во мрак. Не в ночь, заметим, а во мрак! Ночь и голодная тьма – разные вещи. Ночь – естественная часть миропорядка, нормального хода вещей. А мрак, в который они неминуемо провалятся, – это нечто потустороннее, запредельное.

Когда Марк был маленький, бабушка рассказывала ему про то, что есть несколько миров. Есть Божий, Верхний мир, там возле светлого Бога живут ангелы. Есть мир людей, где мы находимся, пока живы. А есть Нижний мир, пристанище тварей, которые человек не способен вообразить, представить себе.

Твари из Нижнего мира всегда настороже, ждут возможности прорваться к людям и делают это в каждом тонком месте, каждый раз, когда по той или иной причине слабеет защита между мирами.

Марк спросил бабушку, где эти тонкие места, а она ответила, что они могут быть всюду. Даже в душе отдельно взятого человека. Ведь душа – поле битвы Бога и Дьявола, и, если Нечистый одерживает победу, душа человека чернеет, сжимается, становится дырявой, как решето, в нее может просочиться тьма, могут проникнуть сущности из Нижнего мира.

Это было настолько страшно, что Марк боялся ложиться спать, закрывать глаза. Родители узнали, что его напугало, попросили бабушку больше не тревожить мальчика. Марк слышал, как они скандалили. Родители говорили, что незачем забивать впечатлительному малютке голову жуткими вымыслами, а бабушка стояла на своем. Аргумент был таков: это никакие не сказки, а самая настоящая правда, к которой ребенку следует быть готовым.

Закончилась история тем, что мама с папой убедили сына: бабушка фантазирует, в небылицы верить глупо, поэтому бояться нечего. Марк поверил им, потому что никакого Нижнего мира не видел, руками не трогал, голосов его не слышал.

Куда ни глянь все было материальное и предельно понятное: дом, родители, учеба, друзья, оценки, деньги, еда и питье, мебель, растения, здания и прочее. Верилось в это легко и просто.