Девятый круг

– Точно. Вторая категория – сексуально агрессивные убийцы; они совокупляются с жертвой до или после смерти. И наконец, четвертая группа – властолюбцы. Их отличает стремление доминировать, навязать жертве свою власть, подчинить ее себе. И хотя эти преступники вступают с жертвой в половую связь, они получают удовольствие не от самого акта, а от унижения жертвы и чувства превосходства и безграничной власти над ней. Нет нужды говорить, что они упиваются страданиями жертвы.

– И к какой же группе мы отнесем нашего мальчика? – полюбопытствовал Морантес.

– Вот тут начинаются проблемы. Он не соответствует в полной мере ни одной из групп. Проститутка, адвокат, чиновник и теперь наркоман, сын одного из цыганских наркобаронов. Отсутствует единая схема, которая имела бы удовлетворительное истолкование сточки зрения психиатрии. В любом случае перечисленные ранее четыре группы представляют собой некую упрощенную классификацию: рассудок каждого человека индивидуален, уникален. Это сложнейший мир, вобравший все краски палитры. Допустим, гедонист переживает неописуемое наслаждение в момент каждого убийства, но он также испытывает потребность держать ситуацию под контролем. В сущности, ему приятно чувствовать свое превосходство, и потому он вступает в игру с полицией.

– Но все факты полностью укладываются в схему, заданную «Божественной комедией», – указала Беатрис. – Что наводит на подозрение, будто убийца следует единственному сценарию, который содержит многовариантные модели поведения.

Себаштиану согласно кивнул.

– Прежде чем мы продолжим, – промолвил Морантес, вставая на ноги, – позвольте я наполню ваши бокалы.

Беатрис повернулась на диване и протянула другу пустую рюмку. Себаштиану поймал себя на том, что пристально наблюдает за ней, глядя сверху вниз: она была очень привлекательной женщиной, и очень опасной. Он попытался сосредоточиться и привести в порядок свои мысли и факты, которые почерпнул из лекции «друзей Кембриджа» и литературы о «Божественной комедии» – а точнее, книг, купленных в прошлый вторник.

– Давай дальше, ибо теперь я весь внимание, – возвестил Морантес.

– «Божественная комедия», – начал Себаштиану, удобно откинувшись на диване, – поэма, написанная приблизительно в первом десятилетии четырнадцатого века величайшим итальянским поэтом Средневековья – Данте Алигьери. Произведение задумано как описание путешествия в загробный мир, к которому поэта побудила скорбь по умершей возлюбленной Беатриче Портинари, и состоит из трех частей: «Ад», «Чистилище» и «Рай». Нас интересует первая, которую Данте завершил к 1309 году.

– Где-то я об этом слышала, – заметила Беатрис.

– Данте помещает врата Ада на одном из полюсов земли, а в диаметрально противоположной точке, как антипод бездны зла, вздымается высокая гора Чистилища. Неподвижный земной шар окружают девять небесных сфер. Для нас важно то, что осужденные на вечные муки распределены в соответствии с иерархией пороков: чем дальше спускаешься в пропасть к центру земли, тем ужаснее грехи. И существует символическое сопоставление вины и наказания. Соблюдается правило, согласно которому кара есть отражение вины, по аналогии или по контрасту. Всегда прослеживается логическая связь между прегрешением и наказанием. Ад подобен мерзостной воронке, более широкой у поверхности и сужающейся книзу вплоть до девятого круга в средоточии земли, где находится Люцифер.

Путешествие по загробному миру начинается в ночь на Страстную пятницу 1300 года, Данте намеренно приурочивает его к своему тридцатипятилетию, середине человеческой жизни, по представлениям поэта, – продолжал Себаштиану. – В ту эпоху Солнце еще вращалось вокруг Земли, и драконы подстерегали неосторожных моряков, осмелившихся отдалиться от берегов суши. Пройдя через область, лежавшую между вратами и Лимбом, или преддверие, души грешников низвергались в преисподнюю и немедленно попадали в первый круг, местопребывание праведников, не знавших христианства, и некрещеных младенцев. В наказание им предназначено томиться вечно, не узнав милости и славы Божьей.

– Ничего себе, сколько же древних поколений спустя столетия настигла христианская кара, – возмутилась Беатрис. – Разве они виноваты, что жили до появления христианства?

– Нисколько, но наш Данте был человеком религиозным, к тому же не особо сострадательным.

– Лично мне непонятно, к чему затевать игру в угадайку? Почему бы не выражаться яснее в «предсмертных» записках?

– Именно потому, что это игра на сообразительность. Убийца полагает, что смысл писем достаточно внятен, поскольку они написаны в расчете на толкового следователя, кому по силам разгадать ребус. Его противники должны обладать острым умом, чтобы понять послание. В противном случае поединок не состоится.

Затем Себаштиану вновь вернулся к поэме и перешел к описанию второго круга, обители сладострастников. Он коротко уточнил, какие муки им предназначены: тела грешников хлещут ураганные ветры и песчаные бури, истязая нагую плоть.