Девятый вал I: шторм судеб

Вечная ночь поглотила кипящий от ярости океан, словно солнце погасло на небесах, обрекая на вечную тьму эти заблудшие души. Корабль, штурмуя строптивый характер стихии, пробивал их насквозь, теряя элементы защиты. Туннель давно закрылся, и Инкритий полагал, что вот-вот откроется новый, но, словно крупинки песка, тоскливо скользящие в часах, вера в спасение утекала из разума. Шквалистый ветер все сильнее сносил матросов по скользящей от воды палубе. Они пытались найти спасение в привязанных к мачтам веревках. Десятки молний, режущих небо, все чаще и чаще стали бить вблизи корабля, будто запрещая дальнейший проход. Волны бросали корабль из стороны в сторону, как воздух бросает перо. Промокший до нитки, экипаж дрожал от холода, ощущая каждое дуновение ветра своими костями. Экипаж даронийцев отважно сражался против самой природы, предпринимая попытку удержать корабль на курсе, но даже они не заплывали столь далеко на юг. Инкритий, помогающий команде удерживать канаты, плечом к плечу с пиратами не сторонился тяжелой работы, чем вызывал уважение матросов.

— Мерсер, — обратился ученый к рядом стоящему даронийцу.

— Да, Инкритий.

— Скажи мне, — кричал сквозь бурю картограф, — почему варгодийцы, будучи смелыми и воинственными, боятся посещать это место, а вы нет?

— Варгодийцы — сильнейшие воины, на поле боя им нет равных, но море не их обитель, здесь они уязвимы. Море Дарона — смерть для большинства, кто сюда попал, — Мерсер оглянулся. — Думаю, вы заметили.

Очередной порыв ветра резко дернул парус, веревку которого удерживал ученый, сдвинув того на несколько шагов вперед.

— Держу! Все в порядке, держу! — сказал Инкритий, замечая беспокойство коллеги. — Когда мы были на Варгоде, Рамос сказал мне, что их владыка, в соответствии с законами Армады, бросил вызов Мелеху в надежде одолеть того и забрать себе титул адмирала армады, но проиграл.

— Да, Варгод одним из первых вступил в войско Армады, и все благодаря Мелеху. Сила — единственная вещь, которую они уважают, поэтому Мелех прошел испытание истины. Он поочередно сразился с одиннадцатью войнами, а двенадцатым был сам Роклер — правитель тех островов.

— Неужели Мелех настолько силен?

— А ты хочешь проверить? — с саркастической улыбкой на лице спросил появившийся из-за спины Рамос, застав Инкрития врасплох. Подкрасться незаметно в этих условиях смогло бы и стадо быков, так как шум бьющихся волн и раскаты грома звенели, казалось, на весь мир. — Идея совсем не из лучших. В Буйном море, да и на всем континенте нет воина сильнее и смертоноснее Мелеха.

— Капитан стражи Ландау, мой друг Альдим Уоррел, считается сильнейшим мечником севера.

— Поверь мне, Инкритий, я тоже недооценивал боевой потенциал адмирала и по глупости бросил ему вызов, — сказал Рамос, приглашая Инкрития за собой на рулевой мостик. Инкритий передал веревку стоящему рядом матросу и последовал за капитаном.

— Ты жив, не значит ли это, что ты победил?

— Нет, бой был хорошим, я пытался взять силой и скоростью, данной мне от природы, но… к сожалению, для меня ему природа дала больше. Я проиграл бой, а когда уже прощался с жизнью, он решил сохранить ее и пригласил меня за былые заслуги к себе.

Инкритий хотел продолжить разговор и узнать, за какие заслуги, но Рамос его перебил.

— Ничего не видно! Инкритий, нужно поворачивать. Мы ушли от Дарона слишком далеко, вернуться мы уже не сможем! — Рамос своей могучей рукой держал штурвал корабля, казалось, лишь его исполинская мощь все еще сдерживала заданный курс. Ветер развевал его мокрые волосы так сильно, что, казалось, сейчас сорвет, как и скальп. — Инкритий, так

далеко мы еще не заходили, дальше только торнадо, бесконечные водовороты размером с Малат и смерть. Туннелей там нет.

— Но что, если есть? — Инкритий, стоящий на одном колене и держащийся за перила лестницы, громко говорил, пытаясь перекричать оглушающий всех гром. — Мы шли в нем, Рамос, но он закрылся раньше других. Что, если и здесь откроется новый! Я уже два месяца изучаю Буйное море, и здесь, за Дароном, оно действительно самое смертоносное. Дарон — это граница! Все, что находится севернее, связано каналами. Вииту, Малат, Кротос, Варгод, Миитра, Дарон и другие. — Инкритий с восхищением перечислял посещенные им острова и свершенные открытия. — Все они связаны, но здесь и вправду Буйное море, там лишь его следы, как язычки пламени, обжигающие пальцы, будто предупреждающие: не суйся сюда своими руками. А здесь…здесь само пламя.

Рамос громко рассмеялся, будто показывая свой характер стихии.