Девятый вал I: шторм судеб

Океан уже забрал за собой троих даронийцев, оставляя других ожидать своей участи. Доски и целые балки отлетали от корабля, с каждой секундой обнажая его хребет. Вода, наполняющая трюм, утяжеляла корабль, все больше затягивая его на дно.

— Держитесь крепче!

— Помогите!

— Не уйти!

— Это проклятое место!

Даронийцы, издавна избегающие этой части моря, судорожно пытались удержать канаты, направляющие паруса. Замершие и мокрые, они один за одним сметались волной с корабля, оставляя команду. Паруса, растерзанные ветром, рвались на рухнувших под натиском моря мачтах. Очередной дарониец, не переживший этюды корабля в девятибалльном шторме, отпустил канат, натягивающий парус, который тут же ухватил молниеносным рывком Инкритий, не давая кораблю полностью уйти в свободный поход.

— Две мачты разрушены, паруса вообще ни к черту, корабль получил критический урон. Мы все еще на плаву только потому, что основа из огнуса! — Рамос удерживал штурвал, не давая кораблю попасть в течение воронки. Хоть монструозное явление природы и было неблизко, его колоссальные размеры формировали вихревое течение в нескольких милях от эпицентра. Время тянулось медленно, словно след от растекающегося свежего меда. Экипаж корабля бескомпромиссно сражался за каждую секунду своей жизни на протяжении полутора часов и, наконец, смог взять обратный курс, удаляясь на безопасное от воронки расстояние.

— Капитааан! — прокричал выбегающий из трюма дарониец. — Семь пробоин в корабле, мы ликвидировали четыре, но волны разбивают их снова.

— Сильно нас потрепало. Пересчитать экипаж, поднять мачты. Натягивайте то, что есть: нам нужно пытаться дотянуть до канала, иначе умрем. Инкритий, сколько до ближайшего канала?

Инкритий, удерживающий один из канатов, ответил:

— Я думаю, мы в нем, это даронийские тунели, они девятибалльные, так что здесь ориентироваться сложнее. Туннель тут — это шторм там, так что сложно ориентироваться, где же все-таки туннель, но! Судя по моим часам, мы шли двое суток, так что весьма отдалились от спокойных тоннелей, в которых шторм будет 4–5 баллов.

— Двое суток… — Рамос посмотрел себе под ноги, слушая, как очередная волна бьет по корме и уносит вместе с собой обшивку корабля.

— Капитан, из тридцати двух матросов осталось…двадцать четыре. — В этот момент очередная волна подбросила корабль, словно разбушевавшийся жеребец бросает наездника, жестко приземляясь на толщу воды. — Двадцать три! Поправка, двадцать три! — тревожно прокричал тот же пират.

Рамос вышел на нос корабля, осматривая повреждения. С трудом удерживаясь на ногах, он оценил взглядом свое судно, как царь осматривает свои владения после битвы. — Справимся, и не из таких передряг выбирались.

Оглушающий рык разбавил длительную по здешним меркам тишину. Корабль, только что плывущий по волнам, в мгновенье ока разлетелся на щепки. Словно взрыв раздался в его днище, раскидывая части на многие метры вдаль. Инкритий, стоящий спиной к разрушительному явлению и не наблюдавший первые секунды коллапса, слышал лишь дикий рев, пробирающий до мурашек. Оглянувшись, он увидел то, во что никогда не поверил бы со слов рыбаков или других морских путешественников, то, во что его разум отказывался верить, а глаза наблюдать. Огромная темно-зеленая морда чудовища с открытым длинным ртом, начиненным, казалось, тысячью острых, как нож, зубьев, пронзила корму корабля во время своего прыжка с глубины. Размером с огромный дом пасть этого монстра мгновенно разрушила заднюю часть корабля, отбрасывая сохранившуюся в сторону. Метр за метром чудовище продолжало выталкивать свое тело из толщи воды, обнажая огромные плавники и словно броней закрытую темно-зеленую

чешую, как наконец перенесла центр тяжести и рухнула в объятия моря, образовав многометровую волну, накрывшую накренившийся нос корабля.

Инкритий, держащийся за разрушенную мачту, что есть мочи пытался не рухнуть в кипящее море с наклонившегося и проживающего последние мгновения жизни корабля. Мокрые руки скользили по дереву, а уставшие бороться с качкой корабля ноги отказывались стоять на поверхности палубы. Матросы, не угодившие в пасть монстра, постепенно скатывались с палубы в море, словно попадая в пасть стихии, миновать которую в этой ситуации шансов было немного. Бурлящая от волн вода радушно принимала новых гостей, издающих ужасные вопли и мольбы о спасении. Рамос, успевший воткнуть секиру в палубу, держался за рукоять, наблюдая, как корабль идет ко дну.

Монстр, практически полностью погрузившийся в темную воду, придал себе импульс для погружения могучим взмахом показавшегося из воды плавника.

— Гроготан! — кричали последние выжившие даронийцы, глядя на уходящую под воду ужасающую морскую тварь.

— Рамос! Что это за чертовщина! Что это, черт тебя побери, за тварь! Она сожрала корабль! Почему вы о ней не рассказали, что это за упырь? — Инкритий кричал в неистовом удивлении от увиденного.