Девилз-Крик

Джимми с трудом сглотнул. Сердце у него бешено стучало, одеревеневшие руки нащупывали рычажок сбоку от сиденья. Он потянул за него слишком сильно, и спинка полностью упала назад. Они оба рассмеялись, их голоса были наполнены неловкой нервозностью – или нетерпением? Горячим желанием, чем-то, чего они оба хотели, казалось, целую вечность, а в действительности – лишь пару недель. Для возбужденных подростков две недели казались годами: каждая пропитанная желанием минута тянулась медленно, секунда за мучительной секундой. Боже, Джимми никогда такого раньше не чувствовал. Это ожидание, предвкушение возможности почувствовать на себе ее губы было сродни эйфории.

Эмбер положила руку ему на грудь.

– Ложись, – прошептала она, улыбаясь. – Закрой глаза.

– Я хочу смотреть, – произнес он, почти в отчаянии, будто нуждался в ее разрешении. А почему бы и нет? Здесь она – главная. Он принадлежит ей, отныне и навсегда.

Эмбер одарила его озорным взглядом, когда ее пальцы нашли «молнию» у него на ширинке. Джимми улыбнулся в предвкушении рая, который сулил кончик ее язычка.

Когда он оторвал взгляд от ее затылка, что-то впереди, за лобовым стеклом, привлекло его внимание. Какое-то движение.

– Эй, – тихо произнес он. Эмбер хихикнула, продолжая возиться с ширинкой его джинсов. Что-то промелькнуло мимо. Что-то бледно-голубое, светящееся в ночи. А еще были звуки. Приглушенное щебетание, пронзительное, почти музыкальное по своей природе. Звук, возвращающий его в начальную школу, когда класс отпустили побегать по детской площадке через улицу.

Его разум отстранился от надвигающейся эйфории ниже пояса. Сердце учащенно стучало – не от ощущения, вызванного языком Эмбер, а от внезапного страха, что возле машины что-то есть. Что-то невидимое и звуками напоминающее голоса детей.

– Эй… – Он запустил пальцы ей в волосы. – Погоди минутку.

– Уммм, – простонала она, заглатывая его еще глубже. Джимми попытался сесть прямо и зашипел, когда ее зубы царапнули его отвердевшую плоть. Наконец она отпустила его, нахмурившись, когда его член обмяк у нее в руке.

– В чем дело? Тебе не нравится?

Он проигнорировал ее язвительный тон.

– Возле машины что-то есть.

– Что?

– Похоже на детей.

Эмбер откинулась на спинку своего сиденья, вытирая слюну с подбородка. Посмотрела на его вялый пенис и усмехнулась.

– Ты же не педик, да?

– Проклятье, – выругался Джимми. Он натянул трусы и застегнул ширинку. – Дело не в тебе. Говорю, там что-то есть. Смотри. – Он указал в свое окно, на пару тусклых огоньков за границей леса. – Разве не видишь?

Она посмотрела и пожала плечами.

– Не вижу ни хрена. – А затем добавила себе под нос: – Это случилось впервые.

– Что?

– Хм? А, ничего.

– Нет, – возразил Джимми, – Что ты сказала?

Эмбер пронзительно рассмеялась, и в уши ему будто вонзились острые иглы.

– Я сказала: «Это случилось впервые».

– Что, черт возьми, это значит?

– То и значит. Впервые у меня во рту обмяк пенис парня.

– Ага, а самый первый у тебя там побывал уже давно, не так ли?

Улыбка сползла с ее лица. Джимми усмехнулся, снова переключая внимание на окно. Фигуры исчезли, и через минуту он задался вопросом, было ли там вообще что-либо. Может, тот смех ему почудился? А движение?

– Скучно. – Эмбер покрутила ручку радиоприемника. Из динамиков зазвучал протяжный голос Тома Петти, поющего про последний танец с Мэри Джейн. Эмбер принялась подпевать, и Джимми, мысленно повторяя слова песни, стал всматриваться во тьму в поисках призрачных фигур.

Они оба так увлеклись песней, что не услышали царапанья вдоль кузова машины, характерного постукивания маленьких кончиков пальцев по багажнику, задней и водительской двери. Только когда дверная защелка открылась, Эмбер взвизгнула, больше от удивления, чем от страха. У нее не было возможности закричать по-настоящему.

Дверь резко распахнулась, и когда Эмбер вскрикнула от шока, бледная рука протянулась к ней и засунула свои грязные пальцы ей в рот. В проеме появился мальчик с грязными волосами и пронзительными голубыми глазами. Джимми отпрянул, прижимаясь к двери машины.

– Господи Иисусе!

– Лжепророк, – прошипел мальчик, засовывая руку еще глубже в рот Эмбер. Она корчилась в агонии, давясь, задыхаясь и отбиваясь от нападающего. Румяное лицо мальчика выглядело знакомым, но из-за тусклого света Джимми не мог быть уверен. Он с ужасом смотрел на толстых черных червей, торчащих из руки мальчишки. Они лезли из пор, ползали вдоль всей длины руки и проникали в рот Эмбер.

У Джимми закрутило живот. В горле появился привкус желчи. Эмбер смотрела на него, в глазах у нее была безмолвная мольба о помощи, по щекам текли слезы. Черные черви извивались возле ее губ, некоторые сыпались ей на грудь, другие пытались проникнуть в ноздри. Один впился в нежную плоть под глазом.