Девочка

У меня не сразу получилось застегнуть ширинку брюк, потому что я переборщил с количеством носков, и именно в таком положении – в кое-как застегнутых штанах и с бугром между ног – меня застал Гордей, бесшумно открывший входную дверь. А может, это просто я был так поглощен переодеваниями, что ничего не услышал.

Ситуация оказалась очень неловкой для нас обоих.

Гордей застыл на пороге, глядя то на меня, то на чемодан, а я пытался вжаться в раскрытую дверцу шкафа, будто она могла меня спасти.

– Что ты делаешь? – наконец спросил Гордей.

– Переодеваюсь…

– Почему в мою форму?

– Просто так…

Он снова принялся молча меня разглядывать. Я уже мысленно взмолился, чтобы он поскорее начал орать и ругаться, лишь бы эта дурацкая ситуация быстрее закончилась. Но он почему-то не кричал.

Пройдя в комнату, он повесил свой рюкзак на спинку стула и вдруг спросил:

– Хочешь стать мальчиком?

Прозвучало это странно: то ли вопрос, то ли предложение. В любом случае я знал правильный ответ и быстро сказал:

– Нет!

– Да ладно, можешь сказать честно.

– Нет.

Я не собирался быть честным с Гордеем, это могла быть какая-то гадкая уловка. Ему ведь присущи почти все смертные грехи.

Он подошел ко мне ближе, склонил голову набок и снова разглядел меня, уже с другого ракурса.

– Что у тебя в штанах? – Его взгляд опустился на тот огромный бугор.

Когда говорят «щеки налились кровью» – это не просто выражение. В тот момент я хорошо прочувствовал, каково это.

Отвернувшись, я расстегнул ширинку и вытащил три пары свернутых в клубочки носков. Бросил их на пол и отодвинул ногой подальше от себя – будто бы ничего такого с ними не делал.

Гордей усмехнулся:

– Лучше оставить одну пару.

– Чего? – не понял я.

– Ну так точно не спалишься, и выглядеть будет естественней.

Налившаяся в щеки кровь стала еще горячее. Я опустил голову.

– И все-таки, – снова начал Гордей. – Ты хочешь быть мальчиком?

Я молчал. Нельзя было говорить правду, но и чем объяснить мой прикид с носками в трусах – я тоже не знал.

– Вася… – негромко позвал меня брат, и я удивленно поднял голову.

Никто в семье не сокращал мое имя до «Васи», меня называли Лисой, с ударением на первом слоге.

– Если ты хочешь быть мальчиком, я могу тебя научить, – внезапно предложил брат.

– Научить чему? – У меня дрожал голос.

– Ну хотя бы не жаться в шкаф и не пищать от волнения, – ответил он. – По-девчачьи выглядит.

Я ничего не ответил. Гордей вел себя странно и предлагал странное.

– И вообще могу просто научить не палиться, – продолжал он. – Как ходить, как разговаривать, как смотреть и даже стоять, чтобы никто ничего не понял.

– Зачем? – тихо спросил я.

– Ты же этого хочешь, разве нет?

– А тебе это зачем?

– Хочу тебе помочь, – ответил Гордей как будто даже искренне. – Ты же… мой брат.

Всю жизнь мне хотелось, чтобы кто-нибудь сказал про меня так – брат, сын, друг, и вот это случилось, но по спине отчего-то пробежал неприятный холодок.

Я посмотрел за спину Гордея, на икону с Иисусом, и тот будто бы говорил мне: «Йоу, чувак, это идеальная ситуация, бери его шмотки!»

Хорошо, Иисус, Сыну Божьему всегда виднее.

Я перевел взгляд обратно на Гордея.

– Ты дашь мне что-нибудь из своей одежды?

– Да, – тут же ответил он. – Только не форму. Кто-нибудь из школьной администрации на улице увидит и сразу спалит.

Я расстроился, ведь больше всего мне хотелось расхаживать именно в таком пиджаке-кителе. Но Гордей был прав, и я послушно кивнул.

Он вручил мне свои джинсы, которые редко надевает, ремень к ним, чтобы они не сваливались, и однотонную черную футболку с кармашком на груди. Все это оказалось на размер или даже два больше, чем было нужно мне на самом деле, но Гордей махнул рукой:

– Нормально, так даже модно.

Потом я сложил форму обратно в чемодан, и мы вместе убрали его на шкаф. Пока мы забирались на стулья и тягали его наверх, мне лезли волосы в глаза, и я то и дело убирал пряди за уши. Гордей, глядя на это, сказал:

– Не делай так.

– Как? – не понял я.

– Этот жест с волосами – девчачий.

Когда чемодан оказался наверху, Гордей спустился со стула и внимательно посмотрел на мое лицо.

– Нужно что-то придумать с твоей стрижкой.

– Что?

– Побрить тебя.

Я испугался:

– Гонишь, что ли?! Родители убьют!

– Может, сказать, что у тебя вши? В школе нашли…

– Они спросят, и в школе им скажут, что не нашли!

Он задумчиво почесал нос и уверенно сказал:

– Ладно, я что-нибудь придумаю. Пока ходи так. Потом начнем тренировку.

– Тренировку?

– Ага. Буду отучать тебя от этого манерничанья.

– Я не манерничаю! – возмутился я.

– Манерничаешь, особенно когда говоришь таким тоном. Ты же не хочешь, чтобы в мире парней тебя приняли за голубого?

– Нет, но…

– Ну вот и все, – перебил он меня тоном командира.

Через две недели Гордей запланировал для меня начало «курса молодого бойца», а за неделю до него у меня загадочным образом обнаружились настоящие вши…

Иисусовы ладошки

Откуда у меня взялись вши, установить не удалось.