Девочка Эмина

У меня в один миг язык заплелся на двух буквах, и рука Эмина потяжелела в ожидании ответа.

— Да. Люблю, — выдавила я.

— На его стороне будешь стоять? — орлиный взгляд вцепился в меня.

Каждый ответ давался мне с трудом, и оттого напряжение росло. Отсюда хотелось сбежать.

— Буду, — сказала я.

Расторгуев замолчал. Ответ его устроил — четкий и без лишних прелюдий. Он потушил сигарету, перевел взгляд на Эмина и забыл обо мне.

Моя роль была маленькой.

— Первое правило заговора против Анархиста: Анархист не должен об этом узнать.

— Так, ты согласен? — Эмин осторожно выдохнул.

Расторгуев неприятно рассмеялся.

— За тобой будущее, Эмин. За Булатом беспорядки и хаос. Ты возьмешь город под контроль, заимеешь достойное прозвище, ну и мне немного поможешь. Не как союзник. Союзники мне не нужны, да и тебе тоже.

Баш на баш, понимаю я. Простых подарков не бывает.

В следующие полчаса договор скрепляется алкоголем и разговорами о прочем.

— Сколько времени займет свержение? В его руках страдает женщина, — добавил Эмин.

О беременности мамы он умолчал. Я боялась, что это дурной знак.

— Для этого нужен год. В идеале, — Вадим сделал паузу, — но мы управился за половину срока, даже быстрее.

Эмину заметно полегчало.

В одиночку у него бы ушли целые годы.

— Вот только будут недовольные, — поморщился Эмин, — их заранее надо, чтобы бунт не подняли.

Расторгуев усмехнулся. Он осушил второй бокал и впервые за долгое время перевел на меня неоднозначный взгляд.

— Ты привык все осложнять, Эмин. Недовольных заткнет внук Анархиста от его единственной дочери. Правда, Диана?

Глава 62

Лето закончилось, наступило первое сентября. Днем я наблюдала, как школьники бредут вдоль набережной, и мне нестерпимо хотелось туда же.

— Хочешь погулять?

Правильнее было бы сказать — выгуляться.

Эмин подошел сзади. Сильные руки тесно прижали меня к своей груди. Этой ночью он был дома. И на все встречи впредь брал оружие.

— Хочу.

Сердце затрепыхалось в ожидании свежего воздуха.

Эмин привел меня к воде. На нем была белая рубашка, черные брюки и такого же цвета очки. На мне легкое платье.

— Какой университет ты заканчивал? — внезапно спросила я.

— Обычный экономический.

Мне хотелось узнать об Эмине больше, все-таки не чужие друг другу. Но выбранная тема ему не понравилась.

— Позже и ты выучишься, — сказал он спустя время, — только заочно.

— У тебя такие планы? Я всегда буду под наблюдением?

Я вскинула взгляд. Эмин казался расслабленным, но я знала, что в любую минуту он готов вытащить оружие из-под пояса и защитить меня.

— Если Анархиста придется сменить, то да. Публичность слишком опасна для нас с тобой.

А мне казалось, что он просто меня прятал. Умело, ревностно, как волк, охраняющий свое потомство.

Тяжелые мысли затмил детский смех. Он заставил меня оглянуться. В нашу сторону шла семья. Мама, папа, дочь. Довольные, счастливые, они шли с первого звонка. На девочке были банты больше ее головы. Это выглядело мило, и я улыбнулась.

Эмин снял очки и тоже посмотрел. А затем он отвел меня подальше от людей — еще ближе к молчаливой воде. Мне же, наоборот, хотелось общества.

Я посмотрела на мужа и губы сами выдали вопрос:

— Эмин, а что, если тебе встретиться со своей мамой?

Серые глаза мужа вмиг стали жесткими.

С момента смерти Альберта мы ни разу не говорили об этом. А любое упоминание о нем каралось жестко и пресекалось на корню.

Я прикусила себе язык.

— Ты подумала, что сказала, маленькая? Я убил ее сына, — желваки заходили на его скулах.

— Но так ты сможешь узнать, кто твой отец.

— Не горю этим. Меньше знаешь, крепче спишь. К тому же, он давно убит Анархистом.

— Тебе так сказал Альберт?

Эмин стиснул кулаки. Я в который раз судорожно выдохнула.

Его имя он на дух не переносил. Он еще помнил, как Альберт касался меня.

И о Давиде я старалась не вспоминать. Лишь из телефонного разговора, подслушанного втайне, я узнала, что за убийство Альберта Давиду грозит восемь лет.

А еще он говорил, что восемь лет Давид не отсидит. Что выкарабкается раньше, и Эмину это не нравилось. Я хорошо помнила, как в августе он слетел с катушек. Из-за меня. Одним выстрелом Эмин убил двоих соперников.

Страшное было время.

Очень.

— Я проверял, Диана. Мой отец убит.

— Но ведь это твоя кровь. Неужели ты не хочешь знать, каким он был? И какая… она?

Я боялась произнести слово «мама».

— Будет лучше, если Анархист не узнает о том, что я нашел ее. Так эта женщина останется жива, — нахмурился Эмин.

Я замолчала.

Эмин был прав, просто мне сильно хотелось посмотреть на нее. На маму Эмина, которая ушла к другому и оставила своего ребенка с психом.

— Значит, ты уже находил ее? — поняла я.

— Посмотрел издалека пару раз. Она счастлива, пока не знает, кто убил ее сына.

Это была жестокая правда.

— Закрой глаза, — вдруг сказал Эмин.

Он не любил сюрпризы.

Я сделала как он сказал, а через минуту в нос закрался аромат цветов. Свежих, дорогих цветов.

— Открывай, моя девочка.

Я распахнула глаза и увидела коробку, в ней — прозрачный флакон с жидкостью. Он был выполнен из стекла и с ровными линиями.

Духи, поняла я.