Девочка Эмина

Я забыла, что это такое, ведь раньше в подарках Эмин был не оригинален — обычно он предпочитал то, что считал для меня нужным. Дорогие украшения по статусу и изысканная одежда зачастую одних и тех же брендов.

— Цветочный, — удивилась я, — прекрасный запах.

— Нравится? — волнение отразилось в его глазах.

— Очень. Спасибо.

Я спрятала коробку с флаконом в маленькой сумке. Интересный факт: из сумок у меня всегда были только мини. Будто Эмин боялся, что я вздумаю сбежать, и для того дарил маленькие сумки. В них не сложишь даже нижнее белье. Точнее так: выбирать придется либо нижнее белье, либо паспорт. Обе вещи важны, но все сразу не поместится.

Я поежилась от ветра. Эмин наклонился и загородил собой попутный ветер. Я воспользовалась моментом и поцеловала его в жесткие губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ему было приятно. И настроение у него становилось хорошее. Когда он не злой, можно было попросить о чем-нибудь.

— Эмин, — я взволнованно облизала губы, — могу я позвонить Полине?

Муж поднял руку и тронул мою щеку большим пальцем. У него были шершавые пальцы.

Эмин улыбнулся, но глаза его по-прежнему оставались холодны.

— У тебя своя жизнь, Диана. У нее свои проблемы. Беременность, крах империи, суды и приговоры.

— У них все плохо? — спросила я с содроганием.

— У всех будет плохо, кто позарится на тебя. Ты моя, Диана. Моя жена, моя любовница, моя девочка. Пусть каждый об этом знает.

На набережной вмиг стало ветрено. Губы мужа оказались напротив — он накинул на мои плечи ветровку и собрался уводить домой.

— Еще чуть-чуть, — попросила я.

— Нет. Ветер плохо на тебя влияет, и ты задаешь много вопросов.

— Еще десять минут, умоляю.

— Уже слишком поздно, — покачал он головой.

Моя рука оказалась в его. Эмин потянул меня к нашему дому.

Я с сожалением оглянулась на причал. И на ту семью тоже — на маму, папу, дочь. Несмотря на расплывчатое будущее и туманные надежды, я понимала, что такой жизни у меня точно не будет.

Останусь ли с Эмином или без него — в марте этого года судьба моя в корне изменилась. Теперь я принадлежу жестокому мужчине. Я ему готовлю, я с ним сплю, я одному ему на поцелуи отвечаю.

И страхи, как и постель, у нас одни на двоих.

Он боится, что я уйду.

А я боюсь уйти.

Глава 63

Солнце стало совсем оранжевым, когда мы возвращались с набережной.

Нам оставалось только перейти дорогу и обойти дом, чтобы зайти в подъезд. Здесь было уже не так ветрено, как рядом с водой.

Я шла нарочито медленно, Эмин не торопил, он даже не смотрел на меня — оглядывал местность. Его глаза повсюду искали опасность. Наверное, поэтому он так сильно сжимал мою ладонь. Несмотря на то, что за нами постоянно двигалась охрана, ему было неспокойно.

Он привык к такой жизни, я — только привыкала. Я чувствовала пристальное к нам внимание, но сколько бы я ни смотрела по сторонам, я никого не замечала.

Мы поднялись на свой этаж, когда поняли, что в квартире кто-то был.

Всю дорогу до дома Эмин выглядел напряженным. Возможно, он не знал, но непременно догадывался, что однажды несчастный старик, не найдя утешения в безумной любви, захочет показать Эмину его место. И мне заодно.

Дверь в квартиру оказалась не заперта.

Оттуда доносились голоса. Грубые басы.

— Эмин… — испугалась я.

— Стой здесь, моя. Ни звука, ладно?

Эмин в упор глянул на меня серыми глазами. Я кивнула. Он оглядел пролеты, вернулся и рывком спрятал меня за свою спину.

Когда-то Эмин приставлял к дверям охрану. Но меня похитили, охранять стало некого, а ему не надо. Он ведь волк-одиночка.

Сейчас я об этом сильно жалела.

Эмин достал оружие, дернул на себя незапертую дверь и зашел внутрь. Я тяжело вздохнула и оглянулась назад, потому что давно появилась привычка оглядываться и бояться.

От прошумевшего из квартиры выстрела меня откинуло собственным испугом. Я чувствовала: стреляли в Эмина. Сердце болезненно сжалось от страха.

За него.

Ожидание длилось вечно. Я услышала крики, и страх толкнул меня отправиться вслед за мужем.

— Что, Эмин, помнишь нас? — раздался чей-то ужасный голос.

Ужасный потому, что знакомый.

Муж стоял дальше в коридоре. Напротив него — двое бандитов, тоже с оружием. На их лицах гуляли похабные ухмылки. Когда я увидела их, сердце мое замерло.

Это были они — двое выживших из Сибири. Третий их подельник был убит еще в марте, в тот самый ужасный день. Увидев руку одного из них, меня бросило в дрожь. На ней не было пальцев, и в голове сам собой появился голос Альберта.

Эмин отомстил за меня — за то, что они позарились на меня, за то, что могли взять чужое. В мой последний день в Сибири они хотели меня изнасиловать, а Эмин спас меня.

Я об этом помнила и никогда не забывала.

— Анархист послал? — мрачный голос Эмина разрезал тишину.

По ярости в голосе мужа я поняла, что видеть этих двоих он не рад.

Они напоминали ему о том, что надо мной чуть не надругались. А всех, кто тронул меня, ждала незавидная участь. И вот сейчас что-то назревало, я чувствовала. Тучи сгущались, как и воздух на Батальонной.