Девочка Эмина

Мы с тобой огонь и воду прошли, Эмин, а ты привел меня сюда. Заставил лечь на смотровое кресло, а сам все время, что длился осмотр, стоял за стеной и ждал вердикта.

Ты бы хотел, чтобы я была беременна?

Ты бы хотел. Ты говорил мне, что не отпустишь и другого любить не позволишь, поэтому выход лишь один. Беременность или… выстрел.

— Не плачьте. Я не делаю больно, — услышала я равнодушный голос человека, которому заплатили за безучастие.

— Делайте свою работу, — сухо отрезала я.

Я вытерла мокрые щеки и зажмурилась.

Было противно и мерзко от происходящего. Почему нельзя было просто обойтись тестом? Ты настолько недоверчив, Эмин?

Как только осмотр закончился, мне позволили встать и одеться. Все это время за дверью раздавалась тяжелые, нервирующие шаги — Эмин не находил себе места.

С непроницаемым лицом доктор стянула перчатки и вышла к Эмину, прикрыв за собой дверь.

Все происходило так, словно я здесь ничего не решаю.

Девочка без имени, которая, возможно носит наследника для хозяина города.

— Говорите. Она беременна? — глухо спросил муж.

Глава 77

— Она беременна?

— Сложно сказать, если срок небольшой. Необходимо сделать ультразвуковое исследование, — заключила доктор.

Это означало и да, и нет.

В кабинете узи я тяжело дышу, хотя доктор просит меня не волноваться. Эта женщина по возрасту годится мне в матери и кажется мне куда более участливой. Несколько раз она переводит взгляд с монитора на мое тревожное вспотевшее лицо.

— Дышите спокойно, прошу вас, — в ее глазах отразилась неподдельная тревога, — мы закончили.

Я свесила ноги вниз и ждала вердикта. Эмин тут же оказался рядом — мазнул по мне пристальным взглядом и резко посмотрел в монитор.

Мужа интересовало лишь одно: ношу ли я его дитя или нет.

— Узи показало, что девушка не носит плод.

Я попыталась прочесть Эмина — что он чувствует? Но не смогла. Он расплатился, и доктор Марина отдала мне результаты исследования.

Все закончилось.

В машине я боялась смотреть на Эмина, но шестым чувством ощущала его взгляд на себе.

Он жалел?

Он хотел, чтобы было иначе?

Или почему его взгляд выдает серую безнадежность?

— Поехали, Коля, — глухо выдавил он.

— План «А»? — Коля бросил заинтересованный взгляд в зеркало.

— Нет. Набери юристу, чтобы был на месте.

— Понял.

Всю дорогу Эмин отстукивал пальцами по своему колену. Я смотрела в окно, когда на мое бедро опустилась его сильная ладонь.

— Повернись ко мне, Диана — попросил он.

Я послушно повернулась. В глаза сразу бросился его усталый, изнеможденный вид. Эмин будто постарел — лет на десять, не меньше.

— Ты рада?

— А ты — нет? — спросила я в ответ.

— Я бы…

Эмин замолчал, прикрывая глаза. За этот год он состарился. Я повзрослела, а он состарился.

— Я бы хотел быть с тобой. Воспитывать наших детей и встретить старость с тобой.

— Я не знала об этом, — покачала я головой.

— Потому что эта история не для нас. Так, маленькая?

Мне казалось, его глаза увлажнились.

Но лишь до тех пор, пока Эмин не приказал Коле гнать быстрее. Мы удалялись все дальше и дальше от дома, я тоскливо смотрела на солнечный весенний Волгоград и еще не понимала, что больше его не увижу.

Мы приехали к вокзалу. Я сразу узнала его: на этом вокзале уезжала моя мама двадцать лет назад.

— Эмин, что мы здесь делаем? — я не верила своим глазам.

Сердце сделало несколько кульбитов, заиграв по-новому. Эмин несладко улыбнулся, потрепал меня по щеке и сказал:

— Все, что ты здесь узнала и услышала, ты должна забыть. Если просочится хотя бы одна новость, я найду тебя, маленькая. Я узнаю, где ты. Это повлечет последствия.

— Последствия? — прохрипела я, теряя уплывающую реальность.

— Я дважды не отпускаю, Диана. Запомни это.

Одним рывком Эмин выбрался из машины, на его место быстро забрался седовласый грузный мужчина. До меня медленно доходило происходящее.

— Здравствуйте, Диана Булатовна. Я юрист вашего мужа.

Я запомнила только фамилию. Ковальский. В полной прострации я наблюдала за тем, как он протягивает мне ручку и слишком аккуратно раскладывает на своих коленях стопку бумаг.

— При жизни господин Шах признал вас своей дочерью. Эмин Булатович распорядился, чтобы все имущество вашего отца перешло к вам за исключением некоторых позиций. Подпишите, пожалуйста.

Я поняла, что исключение — это поместье Анархиста. Неужели Эмин восстановит подгоревшую часть здания и будет в нем жить?

— Мне ничего не нужно от Булата, — выдавила я.

Мой взгляд был прикован к окну. Муж напряженно говорил по телефону, с ним была дюжина охраны.

Ковальский настойчиво улыбнулся, привлекая мое внимание:

— Диана Булатовна, подпишите. Я должен выполнить свою работу, ведь моя жизнь мне очень дорога.

И здесь Эмин постарался — показал свое могущество принуждения. Теперь ему подвластно все, и подставлять юриста я не решилась. Онемевшими от напряжения пальцами я поставила свою подпись туда, куда указывал толстый палец Ковальского.

— Благодарю. А теперь здесь и здесь.

Я снова посмотрела на Эмина. Он стоял ко мне спиной, теперь его кулаки были крепко сжаты, будто он насильно заставлял себя не отменять решение, которое принял.