Девочка Эмина

Я знаю, что ты чувствуешь, Рустам. Я все это прошел. Поэтому жду, когда ты успокоишься. Пора возвращаться к разговору.

— Уже границ не видишь, Эмин? Открыто угрожаешь? — цедит Рустам, — так я спрячу. Хрен ты ее найдешь.

— Ничего. Я свою тоже прятал, — ухмыляюсь в ответ. Уверенно.

Это вмиг снимает маску доброжелательности. С обоих. Это оголяет эмоции и чувства.

Создается ощущение, будто мы о товаре говорим.

Затем вспоминаю, что так и есть.

Эти женщины нам принадлежат. И чувствую я нутром, что Рустам также относится к своей девочке. Ведь он еще тот безумец. Я знаю.

— Говори, зачем приехал. У меня мало времени, — я нахмурился.

— Я тебе не союзник, Эмин. Но я дам тебе расклад. Козырь в руку положу. Захочешь Диану вернуть — примешь. Но никто не должен об этом знать. Никто, понял?!

Рустам нервничает. И приступает к информации, которую не мог сказать по телефону.

Я подбираюсь, готовый к предложению. Это в моих интересах.

Возле леса темнеет скорее. Только свет фар остается освещением, когда Рустам произносит имя. Всего одного человека кладет мне в руку. Всего один козырь. Но какой?

— Максим Ковалев. Двери для твоих людей будут открыты, я позабочусь об этом. Заберешь его и предложишь Эльдару в обмен на Диану. Будь уверен, этот парень представляет ценность для моей семьи.

— С чего ты решил, что я поверю тебе? Что это не ловушка? Ты просто так подставляешь свою семью? Эльдара, Давида? — прищуриваюсь.

Рустам молчит. Долго. А затем чертыхается:

— Я больше никак его не вытащу!

— Зачем тебе вытаскивать Ковалева? Говори всю правду. Иначе не нужен мне козырь в ловушке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Отец убьет Ковалева, нечего и думать. А парень этот, как ты знаешь, брат Полины. Понимаешь, к чему веду?

Басманов тяжело вздыхает, вынужденный говорить мне правду. В его интересах, чтобы я поверил. И чтобы я забрал парня.

— Это ведь не девушка, это терминатор. Когда отец избавится от Ковалева, Полина со мной добровольно не будет. Она упрямая, гордая. Не простит. А я ломать ее насильно не хочу. Не стану.

Рустам замолкает. Ненадолго.

— По твоим стопам я не пойду, — добавляет с усмешкой.

— Так все проблемы из-за женщины?

— Из-за них, — кивает тяжело, — теперь ты веришь, что мне нет смысла ловушку устраивать? У меня рейс скоро, Эмин. Мне еще в соседний город до аэропорта мчать надо, пока отец не понял, что к чему.

— Теперь верю. А за самого Ковалева ты не боишься? Я ведь тоже не святой, Басманов, — прищуриваюсь я.

— Моя семья вернет тебе Диану. Я почти уверен. Пригрозишь отцу СМИ… Однако, ты не посмеешь исполнить угрозу. СМИ нельзя допустить к нашей войне. Если что пойдет не так — в первую очередь ты связываешься со мной, — подбирается Рустам.

— А что в СМИ, Рустам? Сильно много знает парень? Что вы скрываете? — уточняю вскользь.

— Тебе лучше не проверять, — почти угроза, — когда все закончится, ты отпустишь мальчишку… Я ведь пошел тебе на уступки, Эмин, — напоминает он.

— Только когда и если Диана будет рядом, я отпущу его. Лишь тогда. Даю свое слово, — отчеканиваю я.

— Я ради этого приехал сюда, Эмин. Ты вернешь жену, я — спасу брата Полины. Когда все закончится, ты дашь Максиму информацию, которую я оставлю для него. Ты оставишь его в живых, Эмин. Я тебе помог. Я семью предал. Надеюсь на твое честное имя.

— Называй время и место. Мои люди заберут мальчишку.

Рустам пристально вглядывается мне в глаза. Волнуется, переживает. И злится от того, что ему приходится сдаваться. Ради женщины, в которую, похоже, влюблен.

Женщины делают нас безумно слабыми. И это чертовски плохо сказывается на бизнесе и власти. Наша встреча — наглядный тому пример. Мы оба многое теряем, идя на уступки друг другу.

— Я его не трону… если твоя семья выполнит мои условия, — повторяю я.

Рустам кивает. Обещания получены. Он отходит к своей машине. Но оборачивается вновь.

— И помни, Эмин: мы не союзники. Тронешь мою семью, и я тебя шлепну. Полина — тоже моя семья. Моя женщина — это моя женщина.

— Аналогично, — прищуриваюсь в ответ и напоминаю, — тебе пора убираться из моего города.

— Еще кое-что Эмин. Мне действительно жаль.

Рустам садится в машину. Но отчего-то медлит. Кажется, его прорвало на братскую сентиментальность.

— Когда я обещал Давиду помочь заполучить Диану, я не знал, что девочка — твоя. Не знал, что она уже принадлежит тебе. И телом, и душой. Поэтому сейчас я помог тебе, а не своему брату. Но дальше каждый сам за себя. Приблизишься к Полине — и я тебя шлепну. Имей в виду.

Глава 37

Давид

— Признайся: ты поместил меня сюда в качестве личного трофея!

Нежный голосок был наполнен яростью. Такая маленькая, а такая злая. Она в Москве всего лишь первый день, а уже люто ненавидит этот город. Потому что я увез ее далеко от Эмина.

Несмотря на то, что Диана успела побыть женой Эмина, она так и осталась непокорной. Это чертовски удивляло.

И немало так, не по-детски цепляло.

— Тогда ты мой самый охринительный трофей, — ухмыльнулся я.

Диана тут же морщится, как от яда, и почти без страха заявляет:

— Эмин никогда не матерился.