Девочка Эмина

Мы стремительно покидали сектор. Полицейские сирены приближались к нам, но мы быстро поднялись на трассу и умчались в другом направлении, разминувшись с Рустамом и Полиной. Я обернулась и бросила последний взгляд назад — на внедорожник Рустама. Они гнали еще быстрее, чтобы уйти раньше, чем полицейские покинут сектор следом за ними.

Почувствовав на себе взгляд, я обернулась. Холодные серые глаза в упор смотрели на меня.

Словно не веря, что я рядом.

Рядом с ним — со своим вовсе не ручным зверем.

— Сядь на место. И пристегнись, — велел муж почти нежно.

Я послушалась.

Постепенно огни ночного города встречались все реже и реже, затем исчезли вовсе. Только яркий свет в зеркале заднего вида давил на глаза. Чуть позже Валера перестроился вперед, задавая направление, а другие чуть отстали, чтобы не слепить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я сжалась и лишь сейчас почувствовала холод. Хотя коленки и губы давно дрожали от холода.

— Замерзла, маленькая?

— Да.

Эмин нажал несколько кнопок на панели. В салон вмиг стал задувать теплый воздух.

— Сними обувь. Подогни ноги под себя. Дорога предстоит долгая.

— Хорошо.

Я сделала как он велел. Подогнула ноги в коленях и снова пристегнула себя ремнем безопасности. Только правда состояла в том, что Эмин и ремень безопасности — вещи были несопоставимые.

— Умница. Достань из бардачка салфетки.

Я открыла жесткий короб и среди груды металла, начиненного патронами, вытянула белую упаковку с влажными салфетками.

Он протер ею свое лицо. Тяжело дыша, молча, почти мрачно. Я тоже вытянула парочку, протерла лицо и липкие руки. Психика едва держалась на плаву, когда я бросила грязные салфетки на пол.

Эмин, Эмин…

Когда я увидела тебя впервые, мне не было так страшно. Чуть позже я заставила себя поверить, что у нас возможна любовь. Заставила.

Сейчас не получится даже заставить.

Или я слишком категорична?

Стопы отогрелись, когда я спрятала их в коленях. Губы перестали трястись, засохшие слезы больше не стягивали лицо. Ближе к двум ночи по местному мы остановились у какого-то круглосуточного супермаркета.

Эмин вышел на улицу. Я незаметно опустила окно. Совсем чуть-чуть, чтобы слышать:

— Купи пять литров воды. И парням тоже. Поесть чего-нибудь и платье.

— Платье? — удивился Валера.

— Одежду для нее. Найди, — мрачно приказал муж.

Через десять минут Эмин вывел меня на улицу. Рядом были кусты, только свет фар освещал пустую улицу. Муж спрятал меня за дверью, чтобы никто не увидел.

— Снимай платье.

Я вздрогнула и подняла взгляд. Эмин нахмурился, в его руке была пятилитровая бутылка. Он молча кивнул на дверь — на ней висела какая-то одежда.

— Снимай. И вытяни руки. Нужно помыться.

Я стянула прилипшее к телу платье и вытянула вперед руки. Холодная вода полилась на пальцы, под пристальным взглядом я прикоснулась влажными ладонями к груди. В два часа ночи недалеко от Москвы я отмывала свое тело водой из бутылки. Босые ноги стояли на песке. Нижнее белье полетело к старому платью, которое мне одолжила Полина.

Не о такой жизни я мечтала пять месяцев назад.

— Быстрее.

Хотелось помыться. Радикально. Но приходилось так — из рук Эмина и пока нас никто не видит. Люди Валеры спрятались в машинах — отдыхали, перекусывали, пили. Мне тоже еды принесли, в пути предстояло еще поесть, минуя тошноту.

Валера даже полотенце нашел. Я вытерлась им почти насухо.

— Молодец, — довольно заключил муж.

Как бы жестоко это ни звучало, но после воды я чувствовала себя лучше. Хотя внутри так и кровила рана, норовя затопить все измученное тело.

После мытья крепкая рука протянула мне платье. Я молча приняла его и кое-как надела на голое тело. Оно оказалось мне большим, как мешок. Но так даже лучше — не придется гореть под жадным и отнюдь не платоническим взглядом мужа.

Эмин приблизился — я это не сразу поняла. Поцелуй в висок стал откровением для меня. Мне показалось, что все его существо расслабилось и даже тело стало меньше — оно более не напоминало зверя.

Рядом с ним я почти поверила в трансформацию. Вот, что случается с Эмином, когда меня рядом нет. Тело и разум забывают о человеческой сущности. Это страшно. И опасно.

— Скоро будем на Батальонной, маленькая. Я скучал.

Он приблизился вплотную. Через тонкую материю я почти почувствовала, как он соскучился.

— Эмин…

Я шумно выдохнула и сумела поднять взгляд. Нужно просить, пока он добрый. Кажется, об этом говорила Полина. Жаль только, что блокнот с ее уроками потерялся в процессе моих перебежек. Но я все ее уроки и так запомнила.

— Я не смогу. Пожалуйста, не трогай меня. Дай мне время прийти в себя.

Одна Диана ожидала злости, вспышки, ярости. И даже оплеухи. Другая, которая говорила с Полиной, надеялась на чудо.

— Конечно.

— Конечно? — повторяю эхом.

Я не поверила своим глазам. Лицо Эмина не стало жестче, его поцелуи не превратились в грубость. И пощечины тоже не было.

А я ждала.

— Я не сделаю тебе больно, — пообещал он.