Девочка и пёс

Мастон Лург с облегчением закрыл за ним дверь. В следующий момент его охватило острое желание по-мальчишески победно выбросить вверх руку и радостно закричать, отмечая свою удачу. Но он лишь ухмыльнулся. Его захлестывало беспредельно-радостное осознание того что для него теперь возможно всё на свете. Любая вещь, любое место, любое желание представлялись доступными и исполнимыми. Любой человек теперь ему был либо ровня, либо не достоин даже толики внимания с его стороны. Здравый смысл, конечно, укоризненно замечал ему, что это далеко не так. Но Мастон Лург все равно позволил себе некоторое время просто наслаждаться приобретением всего мира. Затем он сложил монеты обратно в сундуки, а бриллианты в углубления футляра, подошел к окну и задумчиво поглядел на улицу, по которой уже сновали экипажи и прохожие. Где-то там конечно же соглядатаи герцога. Вчера двое всадников провожали его до самой гостиницы, хотя ведь он и так честно сказал верховному претору где остановился. Но тот конечно захотел в этом убедиться. И это было понятно и логично. Пока герцог не получит своё драгоценное приобретение, он естественно постарается глаз не спускать со своего предприимчивого подчиненного. Мастон воспринимал это спокойно, на месте герцога он действовал бы точно также. И конечно слежка продолжится. Чтобы иметь уверенность что девочка не мошеннический миф и Лург не попытается скрыться вместе с золотом. Идея о том что за ним будут следить еще и с той целью чтобы узнать куда и как он спрячет деньги казалось судье нелепой и бессмысленной. Он был уверен, что герцог не имеет никакого намерения возвращать то, чем он заплатил за ребенка. Это практически невыполнимо и вообще глупо. А глава Судебной Палаты умный человек. И Мастон не сомневался что его оставят в покое как только герцог получит Элен. Во-первых, даже такая большая сумма в золоте, серебре и драгоценных камнях, что привез мэтр Регоньяк, для Томаса Халида всего лишь капля в море, его состояние настолько фантастически громадное что даже кайхорские пираты слагали о нем легенды; во-вторых, ни один банковский дом не станет рисковать репутацией и хоть как-то вредить своему клиенту даже и ради такого могущественного человека как министр правопорядка и потому деньги, которые судья намерен им передать, забрать обратно сможет только он сам; и в третьих, как только он получит титул и земельные владения, все эти деньги будут в конце концов не так уж и важны, поместье и деревни сами по себе будут приносить немалый доход, а уж лишить своего подчиненного графского титула после того как монарх подпишет дворянскую грамоту и имя Мастона Лурга будет навечно внесено в Парчовую Книгу королевства и Патриционный матрикул, герцог будет не в состоянии, такое под силу только дворянской ассамблеи или единолично королю. Конечно можно вообразить, что могущественный министр провернет какую-то долгую напряженную интригу и добьется лишения новоявленного графа всех его дворянских прав и привилегий, но это уж совершенно невероятное и дикое предположение. И потому, стоя сейчас у окна, Мастон не переживал ни за свое обретенное финансовое состояние, ни за свое грядущее дворянство. И тем не менее, несмотря на эту уверенность, он приготовился всё же предпринять некоторые шаги чтобы разделить своё богатство на несколько частей и кое-что скрыть в заранее придуманных тайниках. Не потому что он в чем-то подозревал герцога, а исключительно в силу своей привычки всегда следовать принципу "лучше перебдеть чем недобдеть". К тому же это казалось ему забавным, прятать свои сокровища как капитан пиратского корабля, который не доверяет никому на свете.

Он отошел от окна и посмотрел на сундуки. "Итак, приступим", весело сказал он себе.