Девочка и ветер

– Налей и мне! – разнеженно проворковала она.

Пока он наливал ликер, зазвонил телефон. Ивана посмотрела на номер и отключила его.

– Кто тебе звонил?

– Мамука.

– Этот умрет от тоски по тебе.

– Меня это не интересует. В нем вообще нет мужественности. Наскучил мне своими жалобами, что не может жить без меня. На самом деле я воспринимаю его как лучшую подружку. Мямля!

– А меня? – спросил Магнус, самодовольно улыбнувшись.

– Ты о’кей.

Налив ликер, он сел на противоположную сторону дивана, положив ее стопы себе на колени. Он ласкал один за другим ее пальцы на ногах, с мизинца до большого, предав забвению свой гнев по поводу вчерашнего звонка. Почувствовав стопой твердость его члена, Ивана начала нежно гладить ногой по паху. Ее захватила какая-то таинственная радость, и она сама себе показалась такой значительной, если настолько важна доктору Петершону.

– Тебе хорошо? – спросила она его с нежностью, приложив палец к его горячим губам.

– Ты возбуждаешь меня, как никто до тебя.

– У тебя температура, ты весь горишь, – засмеялась Ивана, сев к нему на колени и обняв за шею. Смеркалось. Было так тихо, и только в полутьме слышался сочный звук поцелуя и тихое прерывистое дыхание.

Близилась полночь, когда Магнус Петершон вышел из ее квартиры. Он незаметно положил на кухонный стол шуршащую банкноту в тысячу крон.

XV

Исключительно по причине того, что Магнус все реже давал ей деньги, зная, что она употребит их на покупку наркотиков, а у Мамуки больше взять было нечего, свои ежедневные потребности Ивана удовлетворяла мелкой перепродажей героина и небольшими кражами в магазинах. В последнее время случалось, что она брала от дилера по десять граммов в кредит, обещая, что, как только продаст их, заплатит, но обещаний не выполняла. Они ежедневно приходили к ней, бросали записки с угрозами в почтовый ящик, бешено стучали и звонили, но Ивана, замерев от страха и почти не дыша, упорно молчала.

Однажды после обеда Ангелина была у нее, выполняла домашние задания, когда раздался стук металлической крышки от почтового ящика. Обе застыли, Ивана, поднеся палец к губам, дала ей знак не двигаться, чтобы каким-нибудь неосторожным движением или шумом не выдать, что в квартире кто-то есть.

Испуганная девочка с белым как мел лицом и широко раскрытыми глазами смотрела на дверь. Не дыша, окаменев от страха, она была похожа на белого мраморного ангела с фрески Страшного суда в Сикстинской капелле. С другой стороны двери послышался громкий угрожающий голос:

– Ивана, открывай дверь! Если не откроешь, я разнесу ее! Знаю, что ты тут. Слышишь, что я тебе говорю?

В квартире – тишина, только жужжит бедная черная навозная муха (и откуда она здесь сейчас?). Ивана оцепенело следила за полетом чернокрылого насекомого, задавая себе вопрос, не откроет ли жужжание мухи присутствие кого-то живого в злополучной квартире.

Стук в дверь наконец стих, и топот шагов вниз по лестнице означал, что опасность, пусть и ненадолго, миновала. Спрятавшись за занавеской, они с облегчением смотрели, как дилер, в черной кожаной куртке, уходит с их двора. Поняв ситуацию, девочка посмотрела маме в глаза, из которых еще не исчезла тень страха.

– Мама, тебе страшно?

– Я себя боюсь больше, чем их.

– А я боюсь их и поэтому больше никогда не оставлю тебя одну. С этого дня я буду спать у тебя.

– Хорошо, только о том, что произошло, ничего не рассказывай бабушке. Ладно?

– Договорились.

Девочка глубоко задумалась, а потом, вопросительно подняв брови, спросила:

– Мама, как ты думаешь, может, нам попросить Магнуса несколько дней переночевать у нас?

– Лучше попросим Мамуку.

– Я больше люблю Магнуса, он сильнее.

– Ангелина, у Магнуса – семья. Если бы он спал у нас, его жена стала бы подозревать.

– Ну и что? Он и так больше тебя любит. Если бы это было не так, он не приходил бы к тебе так часто. Пусть живет у нас.

– Доченька, я не хочу быть причиной чьего-то несчастья. Пусть он живет своей жизнью.

– Тогда зови Мамуку.

В тот вечер, еще не зная, в чем дело, обрадованный неожиданным приглашением, Мамука, запыхавшись, бежал от автобусной остановки до их дома. Сияя от радости, он появился в дверях квартиры. Здесь его встретила обрадованная Ангелина, которая буквально перед его приходом сообщила бабушке Марии, что заночует у мамы. Думая, что Ивана пригласила его из желания вместе провести вечер, Мамука удивился, застав здесь девочку, которая все время отиралась вокруг них. В глубине души он надеялся, что Ивана отведет ее к бабушке. Ивана придумала еду для них троих – макароны с сыром. После ужина смотрели какой-то сериал по телевизору. Ангелина начала клевать носом, и Ивана отправила ее в постель.

– Я не хочу без тебя. Хочу, чтобы мы спали вместе, – сонно капризничала девочка, ревнуя к Мамуке, к которому с первой встречи испытывала какое-то настойчивое детское неприятие.

– Иди в свою кровать, а я скоро приду, – приказала ей мать.

– Я буду спать в твоей комнате, – триумфально заявила девочка, стоя в дверях спальни и наблюдая за реакцией Мамуки.

– Зачем же ты меня пригласила? – шепнул тот Иване с нотками разочарования в голосе.