Девочка. Книга первая

И от этой информации меня накрыло очередной волной страха — не хватало меня вести в какой-то загородный дом Барретта, который наверняка находится не у основной магистрали и из которого я точно дороги домой не найду.

— Нет. Я уверен, что нет… — вновь послышался голос Дугласа, и со словами “понял” он завершил разговор.

— Что там? — услышала я молодой голос с акцентом.

— Сандерс с ребятами нашли заказчиков подрыва мостового крана, и девушку можно отпускать, возможная угроза для нее отсутствует.

Услышав эти слова, я резко села на постели, и моя мозаика фрагмент за фрагментом начала складываться в ровную и логичную картинку.

Глава 9

Теперь, когда я заполучила этот кусочек информации, все вставало на свои места:

Не было у Барретта цели удерживать меня дальше. Не случись этой диверсии, отпустили бы меня на все четыре стороны. Вероятно, Барретт решил подстраховаться и найти виновных прежде, чем отпускать меня, но по какой причине — знал только он. Не думаю, что он подозревал меня, я просто оказалась не в том месте не в то время, и окажись рядом с Барреттом другая женщина, например, Саша, он бы поступил таким же образом.

Теперь были понятны и причины, по которым Барретт меня приковал: я устроила истерику и угрожала ему не только своим неповиновением, но и побегом.

А он, насколько я смогла его изучить, вернее, насколько мне он сам позволил это, человек контроля — в той ситуации, когда все должно было работать, как часы, и все силы были брошены на устранение диверсии, я поставила ультиматум о неповиновении: такого прямого неподчинения он позволить не мог и наказал, устранив помеху по-своему. Объяснять он бы ничего не стал — не в его это правилах, и ломать свои собственные законы под меня или под кого бы то ни было он тоже не был намерен.

Прокручивая в голове наш с ним последний “разговор” теперь, без налета эмоций, я наконец увидела, что он сделал один предупредительный “рык”, попросив меня успокоится, но меня к тому моменту уже было не остановить.

Картинка становилась предельно ясной, и сейчас я пыталась понять уже другое: зачем нужно было меня оставлять прикованной так надолго? Мою истерику можно было подавить и в гораздо меньшие сроки — нескольких часов было вполне достаточно, и учитывая проницательность Барретта, он должен был рассчитать и время моего заключения. Но не посчитал нужным что либо соизмерять, и ответ вырисовывался сам собой — нет, я не чувствовала в его поступке садистской жестокости, скорее равнодушие — он просто забыл обо мне, решая свои вопросы, в то время как я корчилась от страха неизвестности, думая, что меня здесь оставили умирать, и от боли, не только физической, но и моральной.

Моя мама мне всегда говорила “человек к тебе злом, а ты к нему добром”, но вспоминая тот ужас, страх и боль, через которые он заставил меня пройти, я закрывала глаза и никак не могла простить сердцем жестокое равнодушие в его действиях. Хотя, вряд ли Барретту было нужно мое прощение — скорее, оно нужно было мне, чтобы прийти вновь к некой гармонии в сердце.

Теперь, когда недостающие кусочки пазла собрались в общую картинку, и я нашла ответы на свои вопросы, мне стало легче — этот нехитрый анализ дал мне некое облегчение и успокоение, словно мне вверили карту небольшого участка незнакомой мне местности в мире Барретта, и теперь я могла ориентироваться.

К тому же этот хладнокровный выпад со стороны Барретта наконец расставил все точки над “i” в моей душе. Если раньше я и испытывала к нему в момент близости какие-то непонятное смутное чувства и влечение, то теперь я хотела быть как можно дальше от этого мужчины — больше я не желала его прикосновений, они мне были неприятны. Поставив жирный минус этому человеку, я вновь обрела гармонию, мой мир вновь стал мне понятен, и ушел тот диссонанс, который мучил меня вот уже неделю.

Облегченно вздохнув, я закрыла глаза и почувствовала, как вновь погружаюсь в сон, но теперь это была не просто пустая темная яма, а некая нирвана, будто привал после долгого и тяжелого пути.

Проснулась я от прикосновения к моему лбу. Открыв глаза, я увидела Барретта и неосознанно резко дернулась на постели в сторону. Но он, не обращая внимания на мою реакцию, неподвижно стоял у кровати и спокойно сканировал мое лицо.

Он был одет в строгий деловой костюм, в руках держал свой неизменный кожаный портфель с ноутбуком и документами. Не хватало только белого халата, потому что сейчас он больше напоминал врача, который делал обход своих пациентов.

— С постели не вставай. Обед принесут через десять минут. Съешь все. Тебе нужно восстановить силы. Одежда и твое нижнее белье рядом. Скоро приедет доктор, осмотрит тебя, — сказал он ровным голосом, после чего развернулся и направился к выходу.

— Когда вы меня отпустите? — спросила я, наблюдая за его удаляющейся спиной.

— Сперва тебя должен осмотреть врач, — хладнокровно ответил он и вышел из спальни.