Девочка. Книга третья

Во-первых, сейчас я сдавала сессию* и подтягивала хвосты, чтобы вернуться на очный режим занятий, а для этого мне было нужно сдать массу дополнительных предметов, чтобы после Нового Года войти в режим очередного триместра вместе со всеми. От репетиторов я отказалась по многим причинам и сейчас, разрываясь между универом и поисками работы, крупицы оставшегося свободного времени проводила то в больнице, то с Дэнни, который наотрез отказался уезжать к Эльзе, пока Макс не восстановится. Одно было на руку — приезд отца в Сиэтл на плановый осмотр отменялся по причине того, что в Портленде открылся новый медицинский центр, куда папу и направили. Несмотря на то, что я ужасно скучала по отцу, такой поворот был к лучшему — меньше всего на свете мне хотелось, чтобы он видел мои глаза и состояние опустошенности в них. По той же причине я решила не ехать домой на Рождество, сославшись на загруженность в кафе. Разговаривая с отцом по телефону о его планах, слыша его бодрый голос, я была спокойна — на рождественскую неделю к нам планировала приехать тетя с семьей, и компания на праздники папе была гарантирована.

Несмотря на усталость, я была рада жесткому графику — это отвлекало от ненужных мыслей, и держало меня на поверхности жизни, как спасательный круг, который не давал мне уйти на дно собственных эмоций.

Из размышлений меня отвлек клаксон автомобиля, стоявшего сзади. Увидев, что я торможу движение, я спохватилась и, по привычке нажав на несуществующую педаль сцепления, дернула рычаг автоматической коробки передач. Машина недовольно загудела и заглохла.

— Чёртова автоматика… — нахмурилась я, ранее ездившая только на машине отца, и вновь завела мотор.

БМВ недовольно заурчала, как злая кошка, давая понять, что я ей определенно не нравлюсь. Я ее понимала — она, как и Ди, скучала по Максу, и я чувствовала, что меня воспринимали, как соперницу. Хотя я и не претендовала ни на что, но попробуй это объясни другой Женщине.

Припарковавшись в подземном гараже левого крыла медицинского центра, я поправила свисавший на цепочке с зеркала общего вида кулон Дэнни и поспешила к лифту.

Каждый раз, поднимаясь в просторной кабине, а затем слыша свои шаги в гулком коридоре, я хмурилась — память, прорывая все замки вновь отбрасывала меня в ту тяжелую ночь, когда меня привезли сюда с кровотечением — ещё одна потеря. И пусть сейчас Макс находился совсем в другом крыле медицинского центра, но знакомые стены и едва уловимый запах стерильной чистоты не позволяли мне полностью забыть пережитое.

В очередной раз закрыв за массивными воротами памяти нахлынувшие воспоминания, я натянула на лицо улыбку и, на секунду остановившись у дверей со знакомыми цифрами, зашла в палату.

Макс спал, и я, боясь потревожить его сон, остановилась на пороге, рассматривая молодого мужчину, который так неожиданно повлиял на мою дальнейшую судьбу.

"Бледный, — отметила я, фиксируя взглядом впалые щеки, покрытые густой щетиной, а посмотрев на поднос с нетронутым обедом, наморщила нос: — И ест плохо". Но даже сейчас, когда он спал, его лицо было сосредоточенным, будто он обдумывал алгоритм очередной программы. Не было в этих чертах той умиротворительной расслабленности, которая обычно проявлялась у спящих людей — Хакер и во сне оставался Хакером.

Я перевела взгляд на кресло, где лежала оставленная миссис Хоуп кофта.

Эльза. Прошло больше двух недель с того злополучного дня, когда я вечером примчалась в больницу, отвезя домой Тигра и вещи. К тому времени Макса уже прооперировали, и он лежал в палате интенсивной терапии.

Первое, что я увидела и никогда не забуду — лицо Эльзы, и её взгляд, наполненный страхом — бесконтрольным, первобытным страхом матери за сына. Я ринулась к ней, но наткнулась на отчуждение — нет, она меня не отталкивала, но я чувствовала, что это была не моя Эльза.

"Простите меня", — единственное, что могла я сказать в этой ситуации.

Она качала головой, повторяла "ты не виновата", но я ощущала ее отстранённость.

Понимая, что само мое присутствие напоминает ей о случившемся, я не стала ее тревожить и решила найти доктора Митчелла — может быть, он знал, что, черт возьми, произошло. Я металась по светлым коридорам больницы, как загнанная в сеть рыба, а душу рвало на части. Наконец, я нашла кабинет Генри, но все, что я выяснила — у Макса состоялся серьезный разговор с Барреттом. Произошел конфликт. Макса без сознания с сотрясением мозга и разрывом печени в больницу привез Сандерс.