Девочка. Книга вторая

— Как ты думаешь, что бы подошло мисс Харт? — обратился муж к Марте, а мне пояснил: — У моей жены талант — она безошибочно может подобрать украшение любому, даже самому придирчивому клиенту.

Марта внимательно окинула меня взглядом, а я в это время пристально следила за ее лицом, ожидая увидеть злую иронию, но ничего, кроме профессионального интереса и искреннего желания подобрать для меня украшение, я не нашла. Сегодня эта женщина, определенно, владела своими эмоциями — что ж, третий Оскар за лучшую драматическую роль был ее по праву.

— Мисс Харт подойдет жемчуг, — выдала она свою оценку и внезапно посмотрела на Барретта.

Она, определенно, намекала на "Никки", где меня помнили Жемчужинкой, и хотела увидеть реакцию Ричарда на мою глупую выходку с бесшабашным танцем и киданием босоножек.

— Прекрасный выбор, — ничего не подозревая, произнес мистер Сенг.

— Спасибо за совет, — улыбнулась я, как можно радушнее, давая понять, что тоже могу владеть эмоциями, Барретт же никак не отреагировал, не проявляя интереса к жемчугу.

То ли от волнения, то ли от неимоверного желания докопаться до истины, но теперь уже и я хотела увидеть его реакцию, правда не ту, которой добивалась Марта.

Я отчетливо помнила, как при нашем ночном разговоре Барретт был недоволен моей эскападой, но мне хотелось понять другое — какие именно отношения связывали этих людей, как Ричард меня позиционирует перед Мартой вне официоза. Я осознавала, что сейчас ставила на карту слишком многое, но я не хотела очередных иллюзий и всегда предпочитала истину.

Для смелости я бесшумно сделала глубокий вдох, будто перед прыжком в воду, и подняла глаза на Ричарда.

— Как ты думаешь, мне подойдет брошь в виде Черного Лебедя с черным жемчугом? — спросила я, делая акцент на "кодовых словах" — ведь Алек в Твиттере меня назвал именно "Черным лебедем", и я почему-то была уверена, что Барретт знал об этом имени.

Я ждала ответ, не отводя взгляда от стальных глаз, а мое сердце выбивало жесткий ритм, чувствуя момент истины. Если он сейчас скажет "нет", значит он покажет Марте свое недовольство моим поведением, а значит, между этими людьми есть какая-то связь.

— Черное тебе к лицу, — констатировал он.

— Спасибо, Любимый, — улыбнулась я, мысленно облегченно выдохнув.

Его ладонь сдавила мою поясницу, что говорило о том, что я еще отвечу за эту самодеятельность, но мне было все равно — я узнала, что хотела: как бы Барретт не относился к моей эскападе, здесь и сейчас он не вытолкнул меня за пределы своего пространства, здесь и сейчас именно я была частью его мира.

— Какая красивая пара! — внезапно услышала я голос немки и повернула голову.

Она широко нам улыбалась, радуясь нашему счастью, но то ли ее пальцы чрезмерно сжимали руку мужа, то ли ее улыбка казалась слишком радушной, но мне казалось, что она злится.

— Да, напоминают нас в медовый месяц, — умилился мистер Сенг нашей "идиллии", погладив предплечье жены, и углубился в воспоминания о свадебном путешествии в Париж.

Провожая взглядом семью Сенг, я пыталась понять, почему Марта, так превосходно владеющая эмоциями и, определенно, знавшая суть Барретта, считала его своим, несмотря на то, что была замужем. Барретт не был похож на мужчину, раздававшего авансы, а она совсем не походила на потерявшую голову женщину.

Продолжая задаваться этим вопросом, я внезапно почувствовала на себе пристальный взгляд и подняла глаза — к нам направлялся Назари.

Глава 36

В черном костюме, белоснежной рубашке, с легкой улыбкой на лице и бокалом в руках, Назари напоминал коршуна.

Моя интуиция тут же начала выбивать тревогу, но Ричард, увидев араба, оставался все так же спокоен и, приветствуя очередного дорого гостя, лишь растянул рот в улыбке. Я же гордо выпрямила спину и ласково посмотрела на Ричарда, тем самым показывая арабу, что я люблю другого мужчину.

— Вас нетрудно найти, — констатировал Назари, глядя на мой яркий наряд.

— Мы не прячемся, — кивнул Барретт.

— Не боишься, что тайцы тебя посчитают оппозицией, а китайцы женихом на собственной свадьбе? — растягивая рот в хитрой улыбке, спросил Назари, а я скептически приподняла бровь, услышав "жених" в отношении Барретта.

— Я известный космополит, — надменно скривил рот хозяин "Нарушителя", — не яхта, а филиал ООН.

И я с ним была согласна: придерживаться традиций и политических убеждений какой-то одной страны на Косатке-Космополите было бессмысленно. Здесь собрались люди многих национальностей, сторонники разных партий и даже конкуренты, о которых упоминал мистер Чоенг.

— В этом смысле "Нарушитель" можно назвать Ноевым Ковчегом, — невольно произнесла я свою мысль вслух и увидела, как Назари с интересом посмотрел на меня, а Барретт повернул голову в мою сторону.

Как человек замкнутый, я не любила столь пристального внимания к себе, но, загнав поглубже свое желание спрятаться в раковине интроверта, улыбнулась мужчинам.

— Может быть, и мне подберется пара на этом ковчеге? — философски заметил араб, обводя взглядом гостей, будто говоря, что он более не претендует на меня.