Девочка, которая пила лунный свет

Луна уселась вместе со Звездными детьми. Все они были разного возраста: один младенец, несколько малышей постарше, и так далее, вплоть до самого старшего, почтенного седобородого старца.

(– Почему их называют Звездными детьми? – тысячу раз спрашивала Луна.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – уклончиво отвечала Сян.

И тут же меняла тему. А Луна забывала об этом. До следующего раза.

Она только недавно вспомнила о том, что позабыла.)

Звездные дети говорили о самых ранних своих воспоминаниях. Они часто об этом говорили, потому что хотели как можно ближе подобраться к тому моменту, когда старая Сян принесла их родителям и пометила как избранных. Этот момент никто, конечно, помнить не мог – дети были тогда слишком малы, – но они погружались в глубины воспоминаний и старались выудить из них самое раннее.

– Я помню зуб. Он шатался-шатался, а потом выпал. Все, что было прежде, словно в тумане, – сказал старик, самый старый из Звездных детей.

– А я помню песенку, которую пела мне мама. Но она ее и сейчас поет, так что, может, это и не воспоминание вовсе, – подхватила девочка.

– Я помню козу. Козу с курчавой шерстью, – сказал мальчик.

– А вдруг это была просто старая Сян? – хихикнув, спросила его девочка, из младших Звездных детей.

– Ой, – сказал мальчик, – а вдруг и правда?

Луна нахмурилась. В глубине памяти мелькали какие-то образы. Были то воспоминания или сны? Или воспоминания о снах, в которых приходят воспоминания? Или она просто все выдумала? Как тут узнаешь?

Она откашлялась.

– Там был старик, – сказала она, – в темном плаще, и плащ шелестел, как ветер. У старика была дряблая шея и нос как клюв у грифа, и я ему очень не понравилась.

Звездные дети наклонили головы.

– Правда? – сказал один мальчик. – Ты точно помнишь?

Дети смотрели на нее пристально, закусив губу.

Сян замахала руками. Щеки ее из розовых стали красными.

– Не слушайте ее. – Сян покачала головой. – Она сама не знает, о чем говорит. Какой еще старик? Мало ли какие глупости приснятся?

Луна закрыла глаза.

– А еще там была женщина, которая жила на потолке, и волосы у нее метались, как ветви платана в бурю.

– Ерунда! – фыркнула бабушка. – Всех, кого ты знаешь, я знала еще до тебя. Ты всю жизнь прожила со мною рядом. – И она посмотрела на Луну, сузив глаза.

– Еще мальчик, от которого пахло опилками. А почему опилками?

– Мало ли от кого пахнет опилками, – сказала бабушка. – От резчиков, от плотников, от мастерицы, которая режет ложки. Да от кого угодно!

Это была правда, но Луна покачала головой. Всплывшее воспоминание было старым, далеким и в то же самое время виделось необычайно ясно. Мало было воспоминаний, которые ее память хранила бы так же цепко, – память у Луны вообще была своенравная, ее трудно было зацепить, – и потому девочка дорожила сохранившейся картинкой. В этом воспоминании был какой-то смысл. Она это точно знала.

И только теперь она поняла, что бабушка никогда не делилась с ней своими воспоминаниями. Никогда в жизни.

* * *

ОНИ СПАЛИ в комнате, которую отвела им вдова. Наутро Сян пошла в город – проверить, как поживают беременные женщины, посоветовать им, чего делать, а чего не делать, что есть, а чего не есть, послушать их животы.

Луна тащилась следом.

– Ничего, зато научишься полезному, – сказала бабушка. Но голос ее звучал неискренне.

– Я и так полезная, – буркнула Луна, спотыкаясь о камни на пути к дому первой пациентки, которая жила на другом краю города.

Живот у женщины был такой большой, что казалось, в любой момент мог лопнуть. Она спокойно и устало приветствовала бабушку и внучку:

– Я бы встала, да боюсь упасть.

По обычаю, Луна поцеловала женщину в щеку и быстро коснулась ее живота, ощутив движение ребенка. Внезапно в горле у нее встал комок.

– А давайте я сделаю чай, – быстро сказала она и отвернулась.

«Когда-то у меня тоже была мама, – подумала Луна. – Иначе ведь не бывает». Она нахмурилась. Неужели она не спрашивала бабушку о матери? А если спрашивала, то почему не помнит об этом?

Луна перечислила про себя все, что знала:

«Печаль опасна.

Воспоминания обманчивы.

Бабушка не всегда говорит мне правду.

И я ей – тоже».

Мысли об этом кружились у нее в голове, как заварка в чайнике, который девочка держала в руках.

– Можно девочка немного подержит руку у меня на животе? – попросила беременная женщина. – Или споет ребеночку. Я была бы рада, если бы она его благословила, ведь она всю жизнь живет рядом с магией.