Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

– Это загадка! Явно загадка. Все нарочно повторяют «неоткрываемый», никто не скажет «запертый» или «закрытый». Значит, мне предстоит ее разгадать. Причем думать можно только наискосок и задом наперед, как положено Епископу. Как достать что-то из ящика, не открывая его?

– Надо напугать это что-то так, чтобы оно выскочило из ящика, если само себе не враг, – промурлыкал Яго.

– Объявить все закрытые ящики вне закона, – сказала Маркиза.

Сентябрь оглядела подвал. Она чувствовала, что все элементы головоломки у нее есть, осталось только собрать их воедино. Когда она стояла в той ужасной и прекрасной комнате, полной часов, вместе с той, настоящей Маркизой, когда не могла думать ни о чем, кроме как об этой жестокой правительнице, вокруг было все необходимое для победы. Нужно было только очень хорошо подумать и очень сильно захотеть. Сентябрь еще раз оглядела банки, мешки, старые сломанные тележные колеса, катушки и маслобойки. Ничего полезного, ничего похожего на ключ, клин или молот. «Невесомая шелковая пряжа Ананси». «Нектар Эрешкигаль многолетней выдержки».

Наконец взгляд ее опустился к земляному полу, освещенному мертвенно-бледным светом лампы «летучая мышь».

Сундук отбрасывал длинную, глубокую, темную тень.

– Ой, – сказала Сентябрь. – Ой. Марки… Мод, подойди сюда. Срочно. – Ей все еще требовалось усилие, чтобы называть девочку-тень с ее теневыми нижними юбками этим скромным человеческим именем. Тем не менее Маркиза подошла. Ее шляпа тихонько зазвенела. Сентябрь указала на тень на полу. – Разве ты не видишь? Ты должна открыть тень! Это же совсем не то, что открыть сундук. Что бы ни делала вещь, тень повторяет за ней; но здесь, в самом низу подземелья и в самой глубине Вверх-Тормашек, это может быть устроено и наоборот: что бы ни сделала тень, ее вещь тоже должна это сделать.

– А ты почему не можешь открыть тень? – спросила Мод. Она вдруг стала упираться, будто что-то внутри сундука могло ей навредить, хотя всего минуту назад сама по локоть засунула руку в замок.

– Понимаешь, я не знаю, как это работает. Просто я думаю, что эта тень может быть и не тень, то есть не такая тень, как ты. Она не живая. Значит, какая-то тень должна потрогать ее и сдвинуть, потому что никто, кроме другой тени, не может передвинуть тень, даже коснуться ее. Если это должно случиться, значит, оно должно случиться в тени, в противном случае считалось бы, что сундук открыли. Но я ведь научилась заранее продумывать такие вещи! И за это я должна поблагодарить тебя, хотя и не напрямую, а наперекосяк. Я вот думаю: может быть, мышление станет таким же мускулистым, как твоя магия, если его хорошо натренировать? Вот твоя магия стала мускулистой, и мое мышление тоже.

Дремота приподнял бровь. Алые полоски на его шее сбились в кучу, и он хмурился сильнее, чем доводилось хмуриться любому другому тапиру.

– Он неоткрываемый, – сказал он твердо. – Никаким способом в мире. Мне так сказали. Меня уверили. Это не сработает. – Однако голос его дрожал, и когда Мод, ни на мгновение не отрывая глаз от Сентябрь, прикоснулась к крышке тени сундука, сноядный тапир ухватил зубами ее запястье и дернул что было силы, намереваясь оторвать ей руку.

Маркиза закричала. Все это время она была маленькой и съежившейся, непохожей на себя, тень тени. Но когда Дремота вонзил свои квадратные зубы в ее темную кожу, она закричала и зашипела – а затем внезапно встала и уставилась на создание, вцепившееся в ее запястье. Он тряхнул мордой, чтобы удобнее было вгрызаться. Ее спина выпрямилась, и Сентябрь увидела, как ее лицо обретает прежнее, настоящее выражение. Это было лицо, привыкшее повелевать, добиваться своего и никогда ничего не упускать.

– Как ты смеешь? – прорычала Маркиза. – Как ты посмел вонзить в меня свои зубы? – Она зажала его морду другой рукой и оторвала от себя. Тень крови забила струей и обрушилась на землю. Кончик хобота дотянулся туда, куда, по мнению Сентябрь, он никак не мог достать. Пока Маркиза держала тапира на отлете, хобот искал ее рану – и нашел. Она отбросила его как куклу, и он врезался в деревянный ящик со штампом «Фантастические грибы Плутона». Ящик разбился, темная земля высыпалась наружу. Маркиза присела и, сверкая глазами, открыла тень ящика. Она сделала это не как тень, но как настоящая Маркиза во всей своей славе, ярости и ужасе. В первую секунду ничего не произошло.

Затем гигантский замок изрыгнул щелчки, стон и скрежет – и открылся, и рассыпался в ржавую пыль. Крышка откинулась, и Сентябрь увидела красивого юношу в элегантном черном костюме. Он спал в дорожном сундуке, сложив руки на животе. На щеках его играл здоровый румянец. У юноши были каштановые волосы цвета зимних ветвей и пара маленьких мохнатых волчьих ушек, совсем как те, что Сентябрь видела давным-давно у одного картографа.

– Я думала, он проснется, – сказала Сентябрь. – Думала, достаточно открыть сундук.

Маркиза закрыла рот руками, зажмурилась и помотала головой, будто хотела, чтобы все это испарилось. Огонь в ее жилах потух, и она опять стала прежней Мод.