Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье

Маркиза – Мод – начала спускаться в подвал. Старое дерево громко скрипело под ее ногами и еще громче под лапами Яго, который шел вслед за ней. Сентябрь не собиралась запрещать Маркизе делать то, что та захочет. Если она хочет беспардонно бродить сама по себе, хотя дураку понятно, что надо держаться вместе, – что ж, чего еще можно было ожидать от такой девочки? Но подвал, даже у себя дома, при наличии яркой лампы и мамы рядом, все равно немножко пугал Сентябрь. Такой темный, полный пыли и пауков! А они не у себя дома, как бы ни было это место похоже на дом. Так что Сентябрь тоже отправилась вниз, в черноту, потому что не могла позволить другой девочке пойти одной.

Так всегда бывает с теми, у кого есть сердце, даже совсем маленькое и юное. От сердца одни беды, и это чистая правда.

Подвал дома на дне мира выглядел как любой другой подвал, где вам приходилось бывать. В нем было полно старых забытых вещей, равно как и вещей, отложенных на черный день или на случай холодов. А еще соленья и маринады, бутыли с настойками, банки с вареньями. Все было аккуратно подписано: «Яблочное повидло Идунн», «Лучшее ежевичное вино Бахуса», «Превосходное фи́говое желе Евы», «Красные острые маринованные перцы Кали». Повсюду плесневели пачки старых газет, а заголовки в них поросли темным мхом. Лампа «летучая мышь», пристроенная на большом мешке с надписью «Кукурузная мука Койота, сорт высший», мигала, притухала и снова вспыхивала, освещая гигантскую, словно из страны великанов, паутину, заставленные полки, Маркизу и ее Пантера, а еще высокий и длинный дорожный сундук в самом центре. Сундук стоял на деревянной подставке, чтобы не касаться земляного пола в дождь и снег. Он весь ощетинился шляпками бронзовых гвоздей и был надежно заперт на бронзовый замок чуть побольше головы кабана.

– Неоткрываемый ларец… – прошептала Сентябрь. Казалось, что в таком подвале можно говорить только очень тихо. – Хотя вообще-то мне он не кажется таким уж неоткрываемым.

Маркиза уставилась на сундук.

– Мне показалось, я что-то слышала, – сказала она. – Какой-то хруст. Вроде… вроде жевания. Но ведь здесь никого нет. Ниже опуститься мы точно не можем. Это самое дно самого дна мира.

И тут Сентябрь тоже услышала этот странный тихий жующий звук в темноте – будто мышь грызет что-то слишком большое для нее. Яго зарычал глубоким горловым рыком и заерзал на задних лапах, сверкая глазами. Потом припал к земле и пополз, принюхиваясь к бочке с надписью «Семена высокоурожайного мирового дерева Рататоска». Усы его подергивались, хвост метался из стороны в сторону.

– Может, хватит? – насмешливо спросил низкий голос из-за бочки. – Отзовите свою кошку, и я выйду. А вы не рычите на меня так, юный сэр, не то я вам уши надеру.

Яго встал и вернулся к хозяйке, обтекая ее всем телом и выгибая спину дугой, чтобы почесаться о ее плечо. Когда он угомонился, из-за бочки с зерном вышел крупный тапир.

Сентябрь, выросшая в сельской местности, не обязана была знать, что такое тапир. Маркиза же знала, как знала всех, кем когда-то правила, но мысленно называла его не тапиром, а настоящим именем. Потому что был он не просто тапир, но дух ба́ку. Сентябрь он показался похожим на что-то среднее между свиньей и муравьедом. У него была удлиненная бархатистая морда с большими ноздрями, напоминающая миниатюрный хобот, яркие глазки, темно-фиолетовый мех и круглые мышиные ушки.

– Вы прервали мой ужин, – пожаловался он. – Причем вкуснейший. Ему снилась его мама. Такие сны всегда очень сочные, а если еще как следует приправить…

– Вы едите сны? – спросила Сентябрь не без удивления.

– Естественно, – сказал тапир, облизывая морду. – Как все.

– Я не ем сны!

Тапир потерся щекой о сундук.

– Еще как едите. Если бы вы не спали и не видели снов, вы бы заболели и вскоре умерли. Сны поддерживают сердце, так же как ваши старомодные скучные ужины поддерживают тело. Если вы понятия не имеете, как работает ваш организм, это еще не повод свысока смотреть на то, как устроен мой!

– А я никогда не помню сны, – тихо сказала тень Маркизы.

– Значит, они у вас очень вкусные и разнообразные. Если кто-то не может вспомнить сон, это потому что баку его съел. Но не беспокойтесь, мы оставляем вам достаточно снов для полноценного здорового питания. Мы очень тщательно отбираем сны, как хороший фермер решает, сколько коров забить, а сколько оставить на молоко. Для баку все люди – как коровы, брызжущие сладкими сливками.

Сентябрь подумала, что стоит представиться тапиру, а также представить Маркизу и Пантера, но как только она приступила к этому, он фыркнул. От мощного фырка с пола поднялось легкое облачко земли.

– Да знаю я, кто вы такие! Он же все время видит вас во сне. Кошку, правда, не видит, но я никогда не обращал особого внимания на кошек. Они не видят снов, поэтому не представляют для меня никакого интереса. Кстати, меня зовут Дремота, если это кого-то интересует.

– Когда вы говорите «он», вы имеете в виду Принца Мирру? – спросила Сентябрь.

– Кого же еще?

– Как же он может видеть нас во сне?

Тапир пожал плечами.