Девочка, которую нельзя. Книга 2 (СИ)

— Коломоец слился, — сообщил вдруг Игнат. — Я его в контору протащил, чтобы от срока отмазать, ну и чтобы свой человек там был… А он переметнулся. Пришёл сегодня увещевать меня отказаться от планов. Хорошо ему там мозги промыли, быстро и глобально. Умеют. Спасибо хоть хватило духу прямо сказать, а не постукивать исподтишка.

Я выбралась из объятий, села на край кровати, будто бы завозившись с пояском халата. Игнат не заметил моего замешательства, продолжал заглядывать внутрь себя.

— В итоге имеем минус Док, минус Лариса, минус Коломоец…

— Док?!

— Угу. Одним из первых. Как самый посвящённый в моих тараканов.

Я прибито молчала, а Игнат говорил ещё что-то об оставшихся «условно-надёжных», на которых никакой надежды.

— А какие у тебя планы? Ну… Вообще — какие?

Игнат посмотрел на меня внимательно, дёрнул плечом:

— Да всё те же. Вывести тебя из-под удара Жагровских — раз и навсегда. А что?

— Да нет, просто подумала, может что-то изменилось… — как можно небрежнее улыбнулась я и сбежала в ванную.

Включила воду в раковине, сунула под струю руки… и зависла. Это что же получается — Док знает о планах Игната, Сергей знает, возможно, Лариска… А Мороз ни сном ни духом, аж ко мне за помощью обратился? Как такое возможно? Никак. Тогда кто из них двоих опять врёт? И зачем?

В идеале, мне бы с этими вопросами к Игнату… Но это значило бы, что я в очередной раз слила свою связь с Морозом. И на этот раз тот меня точно накажет, в то время как я даже не могу быть уверена на все сто, что Игнат со мной честен. Что не придумает опять стройную историю, как с этим клеймом, например. Ну надо же, отец увёл у него женщину! Просто увёл! Причём всего лишь «одну из» бывших — как назвал её сам Игнат. Хотя почему было не сказать правду?! Значит, скрывал? Почему?

А ведь ещё был Рагиф, убеждённый в том, что Игнату нужны от меня только камни. И это вполне вязалось с необходимостью держать меня как можно ближе к себе. А куда уж ближе, чем любовь? И тут уже вспоминается Мороз со своими предупреждениями…

Интересно, кто ещё знает про камни? Док? Возможно, он же мозгоправ. Мороз? Ну если только от Дока. Хотя… Зачем это Доку, если куда логичнее устранить с пути Игната, и потом спокойно отработать меня. Гипноз, там, не знаю, сыворотка правды…

А вот Сергей с Лариской наверняка не в теме — слишком мелкие сошки. А Жагровские? Тут вопрос, хотя всё-таки навряд ли. Скорее уж Рагиф собирался слиться от них, как в своё время мой отец…

— Слав, у тебя там всё нормально? — постучал в дверь Игнат. Я вздрогнула и, плеснув в лицо воды, закрыла кран.

— Да, иду уже…

Лёжа в тесных объятиях всё думала: а что, если камни — это и есть неведомая Морозу цель Игната, ради которой он пошёл на двойные игры со своей конторой?

Глава 23

Почему-то думалось, что из города на Волге Игнат повезёт меня обратно в нашу маленькую секретную квартирку на краю тайги. Логично ведь? Логично. Особенно теперь, когда сам признал, что остался один против своей конторы.

Но вместо сибирской провинции мы нагрянули вдруг в Москву. Девятнадцать безмятежных, насыщенных лишь красотой и роскошью дней. Без угнанных тачек, без погонь и запутывания следов. Даже наоборот, словно нарочито напоказ.

Наверное, так могла бы выглядеть наша с ним счастливая жизнь «Если бы не» — Не моё гнетущее чувство вины, не страх в любой момент снова оказаться в лапах Мороза или даже неведомых мне Жагровских. Не разъедающая тревога за Игната. Не сомнения в его же искренности.

Сомнения эти подогревались его отлучками по неизвестным мне делам. На час, полдня или ночь — он уходил, не давая объяснений, лишь бросая между поцелуями: «Жди здесь, не высовывайся»

При этом я понимала, что что-то происходит. Условная безмятежность жизни, дорогая гостиница и светские мероприятия типа благотворительных сходок для избранных — для меня, подставной девочки Гордеева из Клондайка, это был всё тот же, уже знакомый спектакль на публику. Игнат явно вёл очередную игру, и я подыгрывала, убеждая себя, что так действительно нужно, но с каждым днём всё больше теряя надежду найти в происходящем хоть каплю искренности. Иногда доходило до отчаяния. Но потом наступали минуты, часы или даже отдельные дни, которые я называла про себя «весенними»…

Они действительно были похожи на оттепель: в такие дни, минуты или часы Игнат вдруг менялся — он словно забывал обо всём, кроме меня. И это не про секс, которого и так всегда было вдоволь. Это про НАС.

Мы неожиданно проваливались в «кроличью нору», где нет вчера и завтра, а только сейчас и только мы вдвоём. И тот самый затаённый трепет, который словно бы прорывался из Игната вопреки его воле. В такие мгновения я готова была поклясться, что это и есть любовь — та самая, обыкновенная и настоящая, которую не спрячешь и ни с чем не перепутаешь. Ради которой можно переждать любую зиму.