Девочка-лед

Так и стоим какое-то время, молча глядя друг на друга. Я не выдерживаю первой. Опускаю глаза.

— Я пойду, — хочу обойти его, но он снова меня останавливает.

— Лисицына, — произносит всего одно слово, но столько в нем муки и отчаяния, что становится как-то не по себе.

— Дай мне пройти, Беркутов, — говорю решительно.

— Не для того я тебя тут ждал, — замечает сухо.

То есть теперь он меня еще и караулит. Надеюсь, это в первый и последний раз. Мне хватает того, что я постоянно вижу его в классе. И этих наших занятий по математике дважды в неделю. Благо, Элеонора Андреевна по моей просьбе каждый раз присутствует в кабинете. Хоть она и занята своими делами, мне так все же спокойнее.

Порываюсь уйти. Не намерена я терпеть его присутствие. Оно давит на меня. Морально и физически.

— Да погоди ты! — злится, возвращая меня на место. — Как баран, честное слово.

— Просто отстань от меня, — дергаю плечом. Не нравится мне находиться так близко от него.

— Не могу.

— Что еще за «не могу»? — интересуюсь возмущенно, инстинктивно отступая на шаг назад.

Вздыхает тяжело и смотрит как-то странно. Не знаю, как объяснить этот его взгляд.

— Тут постой, — изрекает в итоге мрачно.

Мне ничего не остается кроме как последовать этой странной просьбе. Не убегать же в конце концов! Я ведь только этим и занимаюсь все три недели. В классе цепляюсь за Харитонову, как за спасательный круг, а на переменах стараюсь не отходить от Даньки и Пашки.

Потому как что-то происходит. С Ним, с моим врагом. С врагом, который почему-то практически перестал со мной воевать. Он затих, что совсем ему несвойственно. И это, если честно, пугает…

В последнее время Роман мрачнее тучи. Полагаю, отстранение от занятий в секции — так на него влияет.

О господи…

То, что я вижу, вообще не укладывается в голове.

Сердце мое по ощущениям подпрыгивает и застревает где-то в горле, не позволяя дышать.

Роман протягивает мне небольшой, аккуратно оформленный букет.

— Это шутка? — спрашиваю ошарашено, в ужасе глядя на нежно-розовые бутоны.

— Какие уж тут шутки, Лисицына, — говорит сквозь зубы.

Я растеряно моргаю. Может, ущипнуть себя? Это сон дурацкий, не иначе.

Но нет. Вот он, Роман Беркутов. Стоит напротив. Все еще ждет, что я приму цветы. Цветы от него…

— Я…

Поверить не могу, что спустя два года он снова делает это. Да еще и прямо посреди школьного двора. Хорошо хоть время раннее и нет никого вокруг.

— Я… не могу… их взять, — объясняюсь спешно заплетающимся языком, даже не пытаясь смотреть при этом на него.

— Почему это? — спрашивает недовольно.

— Потому что…

— Не беси, Лиса, возьми их и все, — требует настойчиво.

Меня эта ситуация сбивает с толку. Заставляет краснеть. Вызывает трусливое желание дать деру.

— Не хочу я их брать! — возмущаюсь громко, все-таки поднимая на него глаза.

— Не хочешь, — прищуривается.

— Именно, — соглашаюсь тут же, стараясь придать голосу твердость.

Девушке своей пусть дарит их, а не мне…

— Потому что они от меня? — смотрит. Напряженно. Пристально. Взгляд — кислота. Разъедает. Расщепляет на частицы.

Ответа ждет какого-то. Да только что я могу сказать? Слова разбежались. Язык к небу прирос.

— Ладно, как знаешь, — его глаза сверкают гневом вперемежку с разочарованием.

Отходит в сторону и, к моему ужасу, букет отправляется прямо в урну для мусора. Становится стыдно. Он ведь деньги потратил. Да и сами цветы такие красивые. Разве заслужили они подобную участь…

— Здрасьте, молодежь, — здоровается со мной уборщица.

Та самая, что следила за нашим наказанием в спортивном зале. Она, должно быть, все же стала свидетельницей развернувшейся сцены.

— Доброе утро, — мямлю, наблюдая за тем, как широкая спина Беркутова исчезает за дверьми парадного входа.

Чувство вины захлестывает моментально, но я… и правда не должна была брать их. Зачем? Что на него нашло? В чем подвох? И если нет его, то как он вообще решился… после того случая. Ведь когда-то именно с букета и началась наша война. По крайней мере, я так считаю.

— Ох батюшки, совсем одурели! — причитает уборщица, доставая из мусорного контейнера то, что предназначалось мне. — Ты че эт, девочка, совсем мозги отморозила? Такую красотищу не взять. Да из рук такого парня!

Молча разворачиваюсь и ухожу в сторону площадки. Усаживаюсь на качели, припорошенные снегом и кутаюсь в куртку. Холодно очень, но лицо так горит от стыда и смущения, что кусачего мороза я просто не замечаю. Пытаюсь собрать мысли в кучу. Закрываю глаза и вздыхаю, выпуская пар изо рта. Слушаю тишину.

Что же это такое происходит? Сначала Даня. Теперь и Беркутов чудит. Не удивлюсь, если это очередной способ меня унизить.

Даня… Я вспоминаю, как в прошлые выходные он пригласил меня в кино. Вроде как с Пашкой и Сашей. Да только в итоге оказались мы в Киномаксе вдвоем. Аверин сослался на неотложные дела, а Харитонова на обострившиеся симптомы ОРВИ. Это потом она мне рассказала, что Князев попросил ее не приходить…