Девочка (не) Джеймса Бонда

Поспать он так и не успел. Наскоро принял душ, с сожалением посмотрел на кофеварку. На кофе времени не было. Он оделся, по привычке заправил постель. Она пахло ванилью и еще чем-то пушистым, розовым и очень девичьим. Стальной вспомнил, с каким серьезным лицом Аня объясняла ему, что ее рюкзак в виде сморщенного зеленого Чебурашки, которого она называла Малышом Йодой — это раритетная вещь. Стальной не выдержал и расхохотался. Он привык к женщинам, которые раритетом считали бриллианты. А эта малолетка носится с игрушкой. И слово какое: мандалорец! Рядом с приличными людьми и не произнесешь. Что интересно: девчушка явно не дура. Хорошо образована, язык подвешен. Но в маленькой попе играет пионерская зорька. Какое счастье, что он с ней не замутил, хотя бес в ребро его активно к этому подталкивал. Вот был бы номер, когда Стальной на праздники, вместо того, чтобы дарить украшения, дарил бы ей чебурашек с нее ростом, букетики цветов в виде сердец и прочую ерунду розового цвета.

— Ядрен батон, какой лютый пушной зверь песцовой породы! — пробурчал Стальной, отпирая дверь.

3 глава. Сюрприз от стервы

В конторе все уже собрались на совещание. Стальной чудом умудрился не опоздать. Он зашел в кабинет и окинул его быстрым взглядом. Полный комплект: военные, коллеги из трех зарубежных контор и невысокий полноватый мужчина с круглым лицом. Он выглядел добродушным дядькой, который регулярно ездит на рыбалку, ходит за грибами и солит огурцы со своего огорода. Такой Маринуй Иванович. И вполне мог бы это всё делать, если бы не был советником по особым поручениям президента Российской Федерации.

Все ждали только Стального — главного куратора операции. Нужно бы ещё оркестр у входа и цветы. Стальному категорически не нравилось такое количество вовлеченных структур. Но новый шеф конторы обожал совместные операции в духе времени: мы, мол, теперь друг другу не враги, потому что нужно объединяться против одного главного врага — мирового террора во всех его разновидностях.

— Доброе утро, Никита Ильич, — пропела Рухама, ехидно улыбаясь. — Надеюсь вы себя хорошо чувствуете?

— Вашими молитвами, Рухама, — улыбнулся Стальной и сразу же

приступил к делу.

Вывел на экран ноутбука фото главной кандидатки, отобранной из десятков других, и включил трансляцию на огромный монитор, занимающий всю стену.

— Вот она, — Стальной повернулся к монитору. — Наталья Свиридова. Мама — русская. Папа — арабский студент. Христианин из Ливана, светлый и голубоглазый. Мама типично славянской внешности из серии: "Не дошли монголо-татары". Поэтому девушка получилась беленькая, но с очень интересными чертами лица. Это и есть тот самый и единственный тип женщин, который любит Амин Аль-Ваффа. Все три его предыдущие любовницы были итальянками по паспорту, но смешанных кровей. Все три — христианки разных конфессий. Вот они, — Стальной вывел на монитор три фотографии юных блондинок.

Обратите внимание: у всех был примерно такой же тип лица, как у нашей кандидатки. При том, что они блондинки европейского и славянского происхождения, но есть в их чертах лица легкий средиземноморский намек. И ни к одной из них Аль-Ваффа не прикасался физически. Только смотрел. Но при этом ни одна из них не выжила.

— Почему? — спросил советник президента. — Что он с ними делает?

— По-разному, — уклончиво ответил Стальной. — В большинстве случаев он просто нанимает людей и смотрит, как девушки умирают после того, как сам Аль-Ваффа насмотрелся на их тела.

— Псих ненормальный! — не выдержал генерал Плетнев, который координировал операцию со стороны военных.

— Согласен, — кивнул Стальной. — И не только в этом смысле. Поэтому я с самого начала говорил, что его нужно просто ликвидировать старым дедовским способом.

— Тогда на его место придет кто-то другой, и, возможно, будет еще хуже, — возразил советник президента. — Его нужно дискредитировать. Сегодня, чтобы кого-то уничтожить, не нужно убивать. Нужно сделать его посмешищем, и тогда все двери перед ним закроются. Он ведь не открытый глава террора, как Бин-Ладен, а серый кардинал тайной политики. И без его авторитета он никто. Даже не ноль, а хуже. Потому что арабский мир не прощает потерю авторитета и чести. Для них это хуже смерти. Честь — вот из-за чего там начинаются все кровавые войны, которые длятся по несколько веков. А для Амина Аль-Ваффы честь — это всё. Даже его имя переводится как "честный", а фамилия как "преданный". Если сумеем его поймать в ловушку, то он вынужден будет на нас работать, боясь огласки. Тогда мы сможем ставить условия, а не наоборот.

— Насчет девушек… возможно, какая-то детская травма? Юношеская фантазия? — спросил генерал Плетнев.