Девочка Прасковья

А дальше поезд — и мы снова у себя дома! Один я был налегке, даже мазь от комаров уже вся кончилась, а из батончиков оставался всего лишь изрядно помятый «Марс», который я решил съесть, когда усядусь в поезд и буду вновь наслаждаться мыслями о скором и теперь уже неотвратимом путешествии в Северную Африку. Остальные туристы основательно загрузились щедрыми дарами уральских лесов и гор. Кто вез грибы, кто ягоды, кто шишки да орехи, кто пучки каких-то душистых целебных трав. Один старичок прихватил даже сумочку с разноцветными камушками, собранными в лабиринтах пещеры. Я помогал тете Клаве нести большущий пакет с боровичками (соседка наша обычно всегда привозила из своих странствий различные гостинцы природы, из которых потом приготовляла всевозможные вкусности и щедро угощала ими всех друзей и знакомых). Настроение у всех было бодрое, люди оживленно переговаривались, делясь друг с другом своими впечатлениями о прошедшем уже путешествии. Единственное, что я захватил с собой из похода, был «каменный цветок». Это я его так назвал, а вообще-то это был обычный аленький цветочек, который рос в гордом одиночестве прямо на огромных мшистых камнях. Но он был такой большой и красивый, что я решил подарить его маме. Правда, вез я и еще один сувенир — небольшой кусочек хлебца с какими-то буквами наверху, который вручила мне в монастыре сухая бабулька в черном одеянии. Она назвала свой подарочек каким-то странным словом, так что я и не запомнил совсем. Вот и все, что я увозил с Урала домой, на родину. Но зато не обременял себя ни грузом, ни заботами о дорогих подарках... Последний день выдался на редкость душным. Парило с раннего утра. Дедок с камушками, ступая на скрипучие доски парома рядом со мной, вздыхал и, утирая платком свою лысую голову, говорил: «Эх, гроза будет страшная! Скорей бы нам переправиться...» Кроме него, похоже, больше никто не верил в то, что погода может резко испортиться. Не верил в это и я, не хотел даже думать о том, что что-то вмешается в ход нашего возвращения и задержит нас тут еще на пару дней. Тогда я впервые за долгое время чувствовал себя вновь бодрым и веселым. Еще бы! Ведь время ожидания заканчивалось и все плохое уже оставалось позади! Вечером поезд помчит меня к дому и через несколько дней опять начнутся сладостные сборы в Египет. Я был уверен, что теперь-то уж ничто не помешает нам осуществить желаемое, так как вчера звонила мама и сказала, что папку отпустили отдыхать и что он поедет устраивать наши путевки в турагентстве.

Короче, в тот день, двадцать седьмого июля, я был счастливее всех туристов, садившихся на старенький паром. И я мысленно благодарил тетю Клаву за то, что она предложила мне эту поездку на Урал, которая помогла пережить хандру и дождаться нового путешествия в Египет. Эх, будет тогда чем похвалиться друзьям, когда в сентябре мы вновь соберемся все вместе под сводами нашей сто восьмой школы! От предстоящих впечатлений аж дух захватывало! И уж никакие там грозы, бурные реки и комары не могли помешать мне вернуться домой! Вот о чем думал я, поднимаясь на большой скрипучий паром, и даже представить себе не мог, что мое странствие по лесам и горам на самом-то деле только еще начинается! Скажи мне тогда кто об этом, я бы точно искупал его в бурных потоках реки, плескавшихся за кормой нашего прямоугольного судна. И тем не менее, вступив на паром, я тем самым вышел на старт своего нового путешествия, но только не домой, и уж тем более не в Египет, а обратно в непролазные дебри Северного Урала.