Девочка ректора

Молчание в ответ угнетало. Снова будет смеяться надо мной. Такой холодный. Разве способен он понять то, о чем я сказала?

Я подняла глаза и в удивлении затаила дыхание. Нахмурившись, как грозовая туча, ректор прожигал меня серьезным взглядом.

— П-простите, если сказала что-то лишнее... Просто... не могу представить свое будущее без этого.

Мистер Артонт хмыкнул:

— Значит, если ты окажешься Источником, то это не подходит мне. А если подтвердится, что ты не предназначена для Высшего, то это не подходит тебе?

— Не подходит для чего? — кажется, я его совсем не понимаю.

Ректор тяжело выдохнул и опустил голову.

— Действительно, — пробормотал еле слышно, — для чего...

Слегка отшатнулся и отошел так, что теперь я и вовсе не ощущала его тепла.

— Уникальный Источник — проклятый дар для Архонта.

Похоже, он решился-таки раскрыть суть этого неведомого определения.

Неторопливо меряя кухню широкими шагами, ректор с безразличным видом подхватил с блюда на столе шпажку с канапе и отправил угощение в рот.

— Единственный способ не только заполучить наследника, но и... стать смертным, — спокойно повествуя о столь важных вещах, он продолжал с аппетитом поглощать закуски. — За всю историю Архонтов было всего несколько братьев, которые попали в эту ловушку. Их больше нет, как и объяснений этому неведомому для Высших явлению. Однако один из братьев все же додумался записать свои наблюдения.

— А что с их детьми? — решила уточнить я интересующую меня часть истории. — Остались с матерями?

Мистер Артонт наконец отвлекся от еды и окинул меня долгим взглядом.

— Ни один из наследников Высших так и не увидел свет.

У меня глаза на лоб полезли, а он спокойно продолжил есть.

— Думаю, теперь стало яснее, почему мы избегаем Источников? Потерять бессмертие, да и свою жизнь в итоге, ради призрачной надежды стать родителем... На подобное безрассудство способны только женщины, коих в наших кругах пока не обнаружено, — ректор задумчиво покачал головой. — Имеется, конечно, пара братьев, которые, устав от вечной жизни, специально ищут подобных женщин. В качестве самоубийства. Есть и другие Архонты, которые против всего нового и неизведанного. Прознав об обнаружении избранной, они начинают на нее охоту.

Ректор с удовольствием смаковал закуски, отвлекая меня от важности разговора.

— Как мы поняли, Источник и сам по себе весьма хрупкое создание. А когда его используют как сосуд для вынашивания наследника от самых неуязвимых существ на планете, угроза не уберечь такую смертную возрастает в разы. Если при этом на нее охотятся Высшие, а ее собственный Архонт становится смертным... — Он пожал плечами. — При таком раскладе будущий отец семейства практически не способен противостоять братьям. Поэтому мы даже не пытаемся. И самостоятельно избавляемся от подобной ахиллесовой пяты.

— Складывается впечатление, будто природа выдумала для вас хитроумный квест, — я сама не узнавала сейчас свой безжизненный голос. — Хрупкий Источник — и могущественнейшее существо на планете... Не кажется ли вам, что Высший должен защитить свою избранную, дабы доказать, что достоин такого дара, как ребенок? Но вместо этого он собственными руками убивает единственную надежду получить продолжение своей души, волнуясь за никчемную бессмертную жизнь?

Ректор смотрел серьезно, будто обдумывая мое дерзкое предположение.

— Возможно, ты права. Мы не часто поднимаем этот вопрос. Архонты слишком высокомерны, чтобы говорить о том, в чем не сведущи, — горько усмехнулся он. — Но даже если и так, пойми одну вещь: никто не выжил. Архонт, Источник, наследник — никто. Собственноручно избавляясь от избранной, Высший сокращает жертвы с трех до одной. Ведь пока будут находиться несогласные Архонты, шансы выиграть в этой битве равны нулю. Поэтому даже те из нас, кто был не против обзавестись семьей, уже давно оставили свои попытки.

— Выходит, злые Архонты просто безнаказанно убивали беременных женщин?

Ректор кивнул, словно погружаясь в воспоминания.

— Я не знаю подробностей о ранних прецедентах, ведь они произошли еще до моего появления. Однако мне хорошо известен последний случай. После него в укладе Высших многое изменилось. Стали появляться особые правила и законы. Необходимость принимать совместные решения заставила нас объединиться. Не всех, но большинство. Мы стали сплоченнее.

Он снова задумался, так и не закончив мысль. Помолчав, продолжил, и его голос заметно изменился:

— Тот брат... Давид... был особенным. Эмпатические способности делали его темперамент более мягким, чем у обычного Архонта. Именно из-за этой человечности, пожалуй, его сложно было оттолкнуть. Даже мне, заядлому одиночке.

Мистер Артонт недовольно поморщился, однако губы изогнулись в грустной усмешке, а взгляд ледяных глаз будто оттаял на мгновение.