Девочка ректора

— Он нашел подход ко всем братьям, благодаря ему мы стали ближе. Раньше мы воспринимали общение как неизбежную необходимость взаимного уважения, что-то вроде дани равноправию. Но он умудрился вложить в понятие «братья» нечто родственное. А потом появилась эта женщина и убила его, — меланхоличная улыбка сменилась жестокой.

— Разве вы не сказали, что его убил Архонт?

— Тот Высший получил свое наказание за убийство брата. Именно с того случая мы стали наказывать Архонтов, сокращающих нашу численность. Но если бы та женщина не появилась, Давид не стал бы смертным.

— То есть убил вашего брата один из вас, но вы вините ни в чем не повинную девушку, которая, кстати, тоже пострадала? — моему возмущению не было предела.

— Тот Архонт не убивал Давида. Технически. Он лишь избавился от его Источника. А Давид... — снова этот тяжелый вздох, почему-то заставляющий меня чувствовать его тоску, — просто не захотел дальше жить без нее. — Ректор снова скользнул по мне тяжелым взглядом и нахмурился, будто оценивая свои ощущения. — Ты, конечно, вкусная, и мне было бы жаль лишиться такого десерта, но... не могу представить, чтобы я пожелал отдать за тебя свою жизнь.

В груди неприятно защемило.

Архонт выпрямился, вновь принимая бесстрастный вид.

— Потому-то я и склонен полагать, что ты не Источник. Так что сделай лицо попроще. Скорее всего, тебе придется немного потерпеть меня и... забыть.

Что это? Досада?

— Какие еще признаки вам известны? — не желая заканчивать разговор, продолжила я.

— Как я уже сказал, мы почти ничего не знаем об этом явлении, ведь прецедентов было не так много. Дневник Давида написан в сентиментальной манере. Для нас, малоэмоциональных существ, его записи — словно письмена на неведомом языке. Я видел этот дневник и запомнил лишь несколько пунктов. Неуязвимость Источника перед силами Архонта. Сытная, невыносимо привлекательная энергия, от которой физически сложно отказаться... Решение Давида отдать за эту женщину жизнь некоторые братья приписали его уникальной степени эмпатии. Беременность — тоже весьма двоякий показатель. Ведь не исключено, что женщины, якобы зачавшие наследников от Высших, могли забеременеть и от простых смертных. Выходит, едва ли не единственным достоверным признаком является утеря бессмертия Архонтом. Но тогда становится слишком поздно. Надеюсь, братьям удастся быстро отыскать записи Давида и прислать мне копию, чтобы побыстрее разобраться с этим.

— На случай, если я Источник... Разве вам не опасно оставаться рядом?

— Насчет этого не волнуйся, тут для тебя кроется дополнительная гарантия. Архонт теряет бессмертие после активации Источника. По нашим предположениям, это — зачатие наследника. Дабы избежать случайной активации, практически бесплодные Высшие чаще всего предохраняются. Встретив тебя, я на всякий случай и вовсе решил ограничиться прикосновениями. Пока не разберусь во всем.

Эта фраза почему-то взбудоражила кровь.

— И если я все же не Источник? Что тогда? Разве вам не интересно, почему я стала... — Я смутилась и опустила голову.

— Почему ты стала особенной для меня? — продолжил ректор, вновь приблизившись. — Очень интересно. Пока я жду вестей от братьев, решил просто насладиться тобой. Так сказать, чисто платонически. Но вот когда получу доказательства...

Он провел пальцами по моей щеке, слегка покалывая кожу разрядами. Рокочущие нотки в его голосе привлекли мое внимание. Я удивленно взглянула на ректора и едва не задохнулась от неожиданности.

— В-вы... искритесь! — Невероятно прекрасное зрелище. — Похоже, сегодня вы уже... достаточно насытились, Может, не стоит продолжать трогать меня? Чего доброго, опять отключите весь город, — неуверенно предположила я.

Продолжая легонько потирать мой висок большим пальцем, мистер Артонт беззлобно усмехнулся.

— У тебя мука на лице, — тихо пробормотал он. — Так это ты все приготовила?

Я кивнула, удивленная его неожиданной переменой.

— Очень вкусно.

— Разве вам не чужда человеческая пища?

— В ней нет необходимости, как и во сне. Но это не значит, что нам не нравится порой полакомиться каким-нибудь деликатесом, дабы подразнить свои рецепторы.

— Хотите сказать, всемогущие бессмертные любят вкусно поесть?

— Конечно. Только не ревнуй, — тихо рассмеялся он. Так естественно, что я даже залюбовалась. — Еда ни в какое сравнение не идет с энергией людей. Так что пока ты мое любимое лакомство...

Его лицо сейчас было таким живым, что я не могла оторвать взгляд, продолжая изучать его черты.

— Искры... Вам стоит остановиться.

— Ты пугаешь всемогущего бессмертного, — почти прошептал мистер Артонт. — При каждой нашей встрече мне хочется все больше. Слышать... видеть... ощущать тебя. Будто постоянно недостаточно...

Я забылась, растворяясь в бархатистом тембре. Похоже, эти губы способны на вразумительный комплимент. Если не гипноз, то что? Что за странное чувство?

Высший опять нахмурился.

— Снова это чувство... — будто повторил он мои мысли. — Упоительное... О чем ты сейчас думала?