Девочка, рисующая смерть

Надежда прошлась по кабинету, остановилась возле стены с детскими забавными каракулями. Солнышко, домики, мамы с детишками. Все как обычно. Таких девочек, как Ангелина Павлова, воспитатели называли легкими детьми с трудной судьбой. В четыре года она подверглась сексуальному насилию со стороны отчима. Мать была алкоголичкой, ее мало беспокоила судьба дочери. Ангелина жила в детском доме три года, у сотрудников с ней не было проблем, в отличие от детей вроде Даши Колесниковой, у которой недавний побег был третьим по счету. Надежда вздохнула. Болело запястье, наверное, повредила связки, когда пыталась вырваться из цепких рук отморозка. Их липкие касания каким-то изощренным образом пробудили воспоминания о той ночи лунного затмения. Вроде бы и прямой связи между двумя событиями, разделенными десятью годами, не было, но ассоциативная память работает по своему личному сценарию, не беря в расчет пожелания автора. Страшно подумать, чем все могло закончиться, если бы Сергей не подоспел на помощь! Удивительный мужчина! Про таких героев снимают фильмы. Появился невесть откуда и исчез в неизвестном направлении. Просто скрылся в темной нише холла метрополитена. А она, дура, даже не удосужилась взять у него номер телефона… Курица замороженная!

— Труп убрали! — возвестила появившаяся Мария Самуиловна.

— Слава богу! — пробормотала Надежда. — Чертовы наркоманы! — выругалась она в сердцах. Все нахлынуло как-то разом: и драка на рощинском вокзале, и ее давний роман, и собственная нерешительность, помешавшая ей взять номер телефона своего спасителя.

Психолог внимательно на нее посмотрела.

— Надя, ты в порядке?

— По какой шкале считать? — попыталась отделаться шуткой Надежда.

— Стресс является частью повседневной жизни, если резервы наших защитных сил справляются с ним.

— Думаешь, ты сейчас Америку открыла?

Мария не улыбнулась.

— Тревожность настолько же реальна, как уровень сахара в крови, частота пульса или показатели холестерина. И она способна принести такой же вред организму, как диабет или гипертония. В результате стресса в организме образуются вредные вещества. Что-то вроде мусора в квартире. Это, конечно, очень упрощенное объяснение. Так вот, если наши дворники — защитные силы — справляются с уборкой, стресс может быть полезен для здоровья. Но иногда дворники зашиваются…

— И что тогда? — спросила Надежда.

— Бум! — Мария хлопнула ладоши. — Катастрофа, подружка!

Она обняла Надежду за плечи.

— Надя, ты ведь пьешь кофе из одной и той же чашки?

— Ну да…

— Сейчас объясню. И собираешься на работу, совершая ежедневный однообразный ритуал. Чистишь зубы, принимаешь душ. Жаришь яичницу…

— Я ем кашу! — улыбнулась воспитательница.

— Не важно. Так поступают почти все люди. Девяносто процентов наших поступков дублируются в течение дня. Мы действуем как механические игрушки, повторяя одинаковые движения, до той поры, пока не закончится завод.

— Не вижу связи!

— Конечно, — кивнула Мария. — Наркотики — зло. Глупо отрицать очевидные вещи, но, пребывая под кайфом, человек вырывается из порочного круга этой пугающей однообразности.

Надежда повела плечом.

— Допустим, все так. А что делать-то?

— Ходить новыми дорогами, в прямом и переносном смысле. Иногда менять кофе на чай. Знакомиться с разными людьми…

— Черт! — выругалась Надежда. — Ты прямо на больную мозоль наступаешь!

Она рассказала о случившемся на вокзале, психолог выслушала очень внимательно, не перебивая, и, когда Надежда закончила говорить, неожиданно сказала:

— Единственная мышца на лице, не поддающаяся сознательному контролю, — это та, что приводит в действие ресницы. Мы не можем усилием воли заставить себя не моргать длительное время.

— И что?

— Ты не могла поступить иначе в тот момент. Поэтому винить себя нет смысла. Грубо говоря, не окликнув своего рыцаря, ты действовала автоматически, неосознанно. Так же как пьешь свой утренний кофе. Поздно пилить опилки, подруга! — улыбнулась Маша. — Ты приобрела очередной негативный опыт, возможно, в следующий раз поступишь иначе.

— Когда он будет, этот следующий раз! — грустно улыбнулась Надежда.

— Сегодня из Израиля прилетает мой друг, Семен Лифшиц, — сказала Мария. — Когда я жила в Одессе, мы с Сеней учились в одной школе, я в третьем классе, он — в девятом. Сеня боксер. За ним все девчонки в школе бегали.

— Эх, Машка! — рассмеялась Надежда. — Ты выступаешь в роли сводницы?

— Забудь! — возмущенно фыркнула женщина. — Семен Лифшиц верный муж, насколько мне известно… А вообще он классный!

Ее щеки порозовели, большие темно-карие глаза мечтательно смотрели куда-то вдаль. Некрасивое лицо стало необычайно одухотворенным.

— Ну что, поедем?

Неожиданно Надежда ощутила приступ необъяснимого восторга. Ее буквально захлестнула волна тихой радости, несмотря на происходящие драматические события, она чувствовала свободу. Новое состояние пугало ее и наполняло робкой верой.

— Поехали! — сказала она, обняла подругу, слабый запах цветочных духов окутал ее.