Девочка с морским сердцем

Алеа в замешательстве смотрела в направлении, в котором они скрылись. И в который раз подумала, не сошла ли она с ума.

Вдруг киты встревожились, и в следующую секунду на поверхности раздался гудок парома.

Алеа разглядела вокруг косаток жёлтые шипы страха, но одновременно с этим – огромное нежелание её покидать.

– Плывите отсюда! – закричала она и замахала руками. Она ни в коем случае не хотела, чтобы с китами что-то случилось.

Киты, повисев в воде в нерешительности, один за другим уплыли, остался только кит со шрамом в виде сердца. Но когда снова прозвучал гудок, он тоже развернулся и уплыл.

Алеа с грустью помахала им рукой. Яркий свет от парома мерцал над поверхностью и проникал сквозь толщу воды. Вдруг она увидела, как в этом свете мелькнуло что-то лиловое – любопытное личико с носом картошкой. Но уже в следующее мгновение оно исчезло.

Как жаль, подумала Алеа, что рядом нет никого, кто мог бы её ущипнуть!

Дождливая ночь

Благодаря буйкам Алеа быстро нашла обратную дорогу к кораблю и стала подниматься по внешней лестнице «Крукиса». Шёл проливной дождь. С неба сыпались золотисто-синие капли, и Алеа на мгновение задержалась, полностью подставив себя дождю.

– Привет, друг мой, – прошептала она, наслаждаясь прохладной дождевой водой. Затем прошмыгнула под перилами и… оторопела.

Перед ней стоял Леннокс.

– Алеа! Что ты делала среди ночи в воде?

Алеа растерялась. Он что, следил за ней?!

– Я… плавала, – нервно произнесла она и покосилась на рубку. – Где Бен?

– Я его сменил.

– Почему?

– Я сказал, что всё равно не могу уснуть и с радостью встану за штурвал, – ответил Леннокс. Он выглядел напряжённым и ещё более бледным, чем обычно. – Бен ничего не имел против и пошёл немного отдохнуть.

Алеа задумалась:

– Бен любит ночные вахты. Как ты смог его уговорить пойти лечь?

Леннокс усмехнулся:

– Когда нужно, я могу быть очень убедительным, – сказал он. – Я не хотел…

– Не хотел что?

– Чтобы он увидел, как ты выходишь из воды. Не хотел, чтобы он узнал, что ты… была там! – слегка растерянно произнёс он. – Мне показалось, что я должен тебя защитить, не допустить, чтобы тебя обнаружили… чем бы ты там в воде ни занималась.

Алеа смотрела на него во все глаза. Что-то ей подсказывало, что в его словах есть логика. Но объяснить это она не могла.

– Тебе не нужно меня защищать! – с чувством возразила она, но тут же поняла, что это не так.

Видимо, Леннокс тоже это почувствовал:

– Я должен это делать.

Алеа взволнованно покачала головой:

– Почему ты не в рубке?

– Я решил подождать здесь, у перил. – Промокший насквозь капюшон свидетельствовал о том, что Леннокс стоит под дождём уже очень давно.

– Ты меня высматривал, да? – спросила она.

Леннокс посмотрел ей в глаза:

– Я хочу знать, кто ты.

Алеа выдержала его взгляд, но утаить от этих глаз хоть какую-нибудь тайну казалось совершенно невозможным.

– А кто ты? – вместо ответа спросила она.

Леннокс отвернулся и опёрся о перила.

– Кроме того, тебе могла понадобиться помощь, – вместо ответа сказал он. – Поэтому я предпочёл смотреть на море, чем торчать в рубке… – Не договорив, он вдруг остановился и скорчился как от боли.

– Что с тобой? – испуганно спросила Алеа.

Леннокс схватился за голову.

– Проклятье, – процедил он сквозь плотно стиснутые зубы и опустился на колени.

Алеа моментально оказалась рядом с ним:

– Что случилось? Что у тебя болит?

– Это всё дождь, – с трудом произнёс Леннокс. – Я слишком долго стоял под дождём. А я никогда не выхожу под дождь.

– Почему?

– Потому что мне от него становится больно. – Леннокс схватился за виски, словно страдая от невыносимой боли. – Сесть на корабль – просто идиотский поступок! Если я упаду в море – мне конец.

Алес смотрела на него в полном замешательстве. Что это значит?

Леннокс продолжал говорить, будто обращаясь к самому себе:

– Стоять под дождём тоже идиотский поступок! Зачем я это сделал?!

– Да, зачем?

– Это всё из-за тебя! – крикнул он и со страдальческой миной покачал головой. – Из-за тебя я сел на этот корабль! И совсем не потому, что хотел спокойно спать по ночам! – Он хрипло рассмеялся. – Нет, я сделал это только из-за тебя. В тебе что-то есть. Я… я не знаю. – Он застонал и встряхнулся, словно желая избавиться от дождя, который в глазах Алеа теперь сверкал на его коже ярко-жёлтыми и огненно-красными пятнами.

– Пойдём внутрь, – сказала она и схватила его под руку. Леннокс пошатнулся и опёрся о неё. Она подняла его резким движением, и они, покачиваясь, направились к двери. В гостиной Леннокс тяжело рухнул на диван.

– Сейчас принесу тебе полотенце, – сказала она.

– Сначала надень на себя что-нибудь сухое, – пробормотал он, глядя на её промокшие насквозь ночную рубашку и джинсы.

– Я скоро вернусь. – Алеа бросилась в ванную.

Рядом с раковиной она увидела топ и джинсы Тесс. Стянув с себя мокрую одежду, Алеа надела вещи Тесс и, вытерев волосы полотенцем, с другим полотенцем в руках кинулась обратно в гостиную к Ленноксу. Он сидел на диване с закрытыми глазами.

– Я разбудил Сэмми, и он теперь наверху у штурвала, – с трудом произнёс он. – Я сказал ему, что у меня болит голова.