Девочка-Царцаха

— А вы зачем ножки на весу держите? Вы их, так сказать, подберите и между мешками как в люльку ложитесь. Подремлете немного, авось тоска и пройдет, так сказать... Дорога у нас нынче длинная. Не угодно ли?— порывшись между мешками, Михаил Иванович достал из небольшого фанерного ящичка пару конфет и протянул ей.

— Спасибо...— Капитолина любила сладости.—Какие вкусные!

— Почему это, так сказать, саранча до сих пор никого не бес-покоила, а нынче о ней столько шумят?— сказал Михаил Иванович, тоже отправляя в рот конфетку.— Раньше ее и в заводе не было, а в этом году напасть такая случилась, так сказать... Помнится, с испанкой так же было — жили люди, не болели. Никакой испанки не бывало, даже в Испании самой, и вдруг она объявилась. Что только не делается!..

— Про испанку я не знаю, а саранча жила всегда, и ничего особенного не было, а тут крикунья приехала и шум на весь улус подняла.

— Это вы про товарища, так сказать, Юркову?—Михаил Иванович подал Капитолине еще пару конфет.— Не стесняйтесь, кушайте... Я в дорогу всегда для развлечения килограммчик, а то и полтора, в зависимости от расстояния, беру. Вполне согласен с вами. Товарищ Юркова очень беспокойная барышня или, может, дамочка... Я, например, никогда бы себе так шуметь не позволил, хотя и я не без образования. Вы не смотрите, что я мякину доставляю. В жизни, так сказать, всяко приходится. Я никакой работой не гнушаюсь. Честно кусок хлеба заработать—вот мой принцип!— и Михаил Иванович стукнул себя по груди и снова за- пустил руку в ящик с конфетами.

— Да, несимпатичная она,—подхватила Капитолина.—И какая неженственная! В бриджах ходит, кепка на затылке, курит и даже свистит!

—Ай-ай!—Михаил Иванович покачал толовой.—Что делается!

— А недавно пришла она в контору, с моим мужем разговаривает, а у нее из кармана черные черви ползут, да какие косматые!—Капитолина содрогнулась.—Она их голыми руками с крапивы собрала и говорит: «Правда, какие красавицы? Я, говорит, себе когда-нибудь такое платье сделаю — черное бархатное с бриллиантиками, как у этих гусениц. Они, говорит, и вместо брошки подойдут» — и хотела на меня червя примерить. Я, конечно, человек нервный, испугалась, вскрикнула. А она говорит: «Они ж не поганые!» И, представьте, поцеловала червяка и стала щекой об его космы тереться!— Капитолина сплюнула.

— Тьфу!—сплюнул и Михаил Иванович.—Что делается!

А вы конфетку скорей, конфетку...

Найдя таким образом общий язык, путники занялись критикой булг-айстинских знакомых и не заметили, как подъехали к Сон-рингу, где следовало оставить один бочонок химикатов.

— Я с вами туда не поеду,— сказала Капитолина, соскакивая с телеги у поворота.— Я здесь вас подожду, немного нужно ноги поразмять. Вы ведь недолго?

Когда Михаил Иванович подъезжал к школе, Клавдия Сергеевна выглянула в окно.

— A-а! Наконец-то химикаты приехали! Здравствуйте, Михаил Иванович. Заходите. А у меня как раз чай на столе.

— Премного вам благодарен-с,—Михаил Иванович привязал лошадь и пошел в школу.— Здорово, брат!— сказал он Нимгиру, который сидел с книгой на крыльце.— Просвещаешься, так сказать? Молодец, молодец!—и он пошел к Клавдии Сергеевне, на ходу доставая расписку в получении химикатов.

— Сорок килограммов. Куда так много?—удивилась Клавдия Сергеевна, вскользь взглянув на расписку.

— Фасовка-с такая... Остатки сдадите.—Михаил Иванович спрятал расписку и заметил на столе газету.— Старая?

— Нет, я еще не читала.

— Она самая. Вот статья насчет Озуна. Пять тысяч... Что делается!—Он прочитал статью, сложил газету и положил на стол. — Эх! Вот бы поймать! Как пожить можно бы на эти денежки! Дым коромыслом, так сказать!

Клавдия Сергеевна налила ему чаю. Он выпил полстакана и вдруг, побагровев, взялся за голову.

— Что с вами?— спросила Клавдия Сергеевна.

— Не знаю... После жары это бывает.— Отодвинув недопитый стакан, он встал.—Спасибо, я поехал. Ах, да... Забыл совсем... Право, мне неудобно вас беспокоить, но...

— Да что такое, вы не стесняйтесь.

— Мне видите ли, в Харгункинах с рабочими рассчитаться за пошивку сумочек предстоит, так сказать... А деньжат-то у меня недостаток. Товарища Юркову встречу ли в степи, не знаю. А вдруг, так сказать, разминемся.

— А сколько вам нужно?

— Немножко... Рубликов сорок. Я вам на днях верну. А если товарища Юркову встречу, то завтра же и завезу. Расписочку вам дам, если хотите...

— У меня всего тридцать рублей, а расписки мне никакой не нужно. Это мои собственные.

Клавдия Сергеевна встала из-за стола, чтобы достать деньги.

— Нет, как же без расписки! Обязательно я вам ее оставлю Для порядка, так сказать... — Михаил Иванович снова присел к

столу и, пододвинув к себе газету, положил на нее листок, вырванный из блокнота, и начал писать.

Клавдия Сергеевна положила перед ним деньги.

Не дать ли вам таблетку от головной боли?— участливо предложила она, обратив внимание на то, что Михаил Иванович опять побагровел.

— Буду благодарен,— ответил он, подняв на нее доверчивые голубые глаза.—Голова болит, и даже расписку я не так написал.— Он разорвал расписку и взял другой листок.