Девочка-Царцаха

Давно приевшаяся Ксении картина гибели саранчи привела Арашиева в подлинный восторг. Они ехали по дороге и пока еще не достигли самых интересных мест.

— Значит, мы спасли улус!— воскликнул он.

«Именно ты и спасал!»—подумала Ксения, но сказала вполне деликатно:—Далеко не спасли, а только немного сократили убытки, которые она причинит. Кроме того, мы показали населению химический способ борьбы. На будущий год уже не будет так трудно организовать эту работу. На Шарголе все теперь знают, для чего и как нужно работать. Но Угатаевский улус отказался от борьбы, а теперь его саранча прилетит и на Шаргол, и к соседям! Кстати, нужно теперь же подумать, как оборонять Булг-Айсту в случае, если на нее будет саранчовый налет. Если бы вы сделали об этом сообщение исполкому...

— Конечно, конечно, как-нибудь сделаем...— он хлопнул Ксению по плечу.— Спасибо, товарищ! Я все видел, хватит! Поедем обратно,— и хлопнул ее еще раз.

— Как обратно? Раз уж поехали — надо посмотреть самое страшное место. Воды у нас совсем не было, мы загнали саранчу в канаву и забросали землей. Мы разроем канаву, и вы, посмотрите, сколько саранчи! Какая это была трудная работа!

— Я верю вам. Все понятно и здесь. У меня, знаете, времени мало. Я все видел, ладно. Вы только мне дайте маленькую ведомость, сколько гектаров обработали, сколько аппаратов, рабочих, сколько дней работали...

Сделав всего пять верст по проезжей дороге, тачанка повернула в Салькын-Халун.

— Вы знаете,— запищал Арашиев над самым ухом Ксении,— у меня очень веселое настроение! Я хочу петь и петь!— И он запел так, что даже ямщик обернулся и засмеялся, подмигнув Ксении.

Арашиев вдруг замолчал и приказал ямщику повернуть к хотону.

— А мы там долго будем?— спросила Ксения.

— Пару минут, одно маленькое, совсем маленькое дело и поедем,— уверил Арашиев.

— Ну, пару минут куда ни шло... Я волнуюсь — рабочие ждут нас...

— Подождут! Подождут ваши рабочие! Что им делать! Вы знаете — у меня очень веселое настроение!

Как она и опасалась, в хотоне у Арашиева нашлись родственники и знакомые. Пара минут превратилась в несколько часов: по случаю прибытия дорогого гостя зарезали козла, и, пока мясо варилось, Ксения сидела, как арестованная.

Пир начался в сумерки. Ксения очень хотела есть. Несмотря на мрачное настроение, она энергично вылавливала ножом куски мяса из крепкого, как вино, бульона.

После длительного недоедания бульон немного опьянил Ксению, но в Салькын-Халун она доехала бодрствуя: зато Обуши Арашиевич, хвативший араки и здесь, мирно спал у нее на плече.

Ксения сдала его Муталу и пошла в школу. Посреди крыльца крепко спал Ребджюр; он даже не шелохнулся, когда Ксения перешагнула через него. Только закончив ведомость, она легла, впервые за это время расстелив плащ не на земле, и почувствовала, что устала как никогда. Она спала все тем же свинцово-тяжелым сном. Как всегда, ей снилась пешая саранча, надвигающаяся со всех сторон и поглощающая на своем пути все... Как всегда, сна просыпалась, вскакивала, оглядывалась, и, как всегда, у нее кружилась голова. Только на этот раз на зубах не хрустел песок и не было слышно сверчков.

Рано утром Ксения позвала рабочих получать деньги.

Арашиев отлично выспался и, зайдя в исполком, удивился, что Ксения уже закончила работу.

Он предложил ей ехать в Булг-Айсту вместе с ним, после обеда, а пока ему нужно посетить еще один хотон, где у него осталось «одно маленькое дело». Ксения отказалась. Она была уверена, что Арашиев приедет в Булг-Айсту значительно позже на сквозных, чем она на перекладных.

Рабочие толпились около школы, когда она вышла со своими вещами.

— Ребджюр,—сказала она,— послушай, что я скажу еще один и последний раз, и все переведи рабочим. Я сейчас уезжаю совсем, и мы уже никогда не увидимся, но я всегда буду помнить, как мы боролись с саранчой. Скажи им большой ханджанав за то, что они хорошо работали, и пусть на будущий год, когда снова придет саранча, каждый из них научит хотя бы одного товарища, как ее нужно уничтожать. Царцаха нужно прогнать отсюда навсегда, и у каждого из вас должен быть такой дом, как у Цимбилева, а около дома сад. В Булг-Айсте для вас растят деревья. До свиданья.

Пока Ребджюр пересказывал слова Ксении, она уложила вещи на подводу и села.

Ребджюр подошел к ней.

— Ну, что же ты теперь будешь делать, Ребджюр?— спросила Ксения.

— Учиться пойду, начальник. Это лето я много писал, теперь все буквы хорошо знаю, надо дальше...

— Вот и правильно!— Ксения вытащила из кармана блокнот.

карандаш и перочинный ножичек.— Возьми на память, Ребджюр

Ханджанав!— просиял Ребджюр. Он всегда с восторгом смотрел на этот ножичек, но не смел и мечтать, что станет его обладателем.

Ну, до свиданья!—-Ксения тепло пожала ему руку.

Остальные рабочие подошли к ним и все наперебой протягивали Ксении руки. И она пожала все пятьдесят.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ