Девочка-Царцаха

В августе Виктор Антонович уехал в Новочеркасск на экзамены, выдержал их отлично и вернулся в Астрахань отгуливать последние деньки перед началом занятий и... повидаться с Ксенией.

Прочитав статью «Лицом ли к деревне?», он был ошеломлен. Значит, она снова попала в беду. Как же теперь она посмотрела бы на него? Наверное, сказала бы: «Разве вы заступитесь за меня? Разве осмелитесь сказать, что это ложь? Ведь вас лично это не касается!». Обязательно так сказала бы, да еще прищурилась бы на него, будто он маленький-маленький...

Виктор Антонович перечитал статью и возмутился еще больше.

— Написать такую ложь! Разве всему улусу не было видно, что она работала, не жалея себя!

Он вспомнил, как Ксения ползала по земле, отыскивая саранчу, как собирала аппараты...

— И это называется «спиной к деревне»! Нет я не могу молчать!

Написать в редакцию оказалось для Виктора Антоновича неизмеримо труднее, чем сдавать экзамены! Душа так кипела, что слова совсем не слушались его! Он писал много и бестолково, перечитывал и злился — получалось совсем не то и не так. Испортив большое количество бумаги, придираясь к каждому своему слову, он наконец добился краткости и ясности. Он заявил редакции, что статья с начала и до конца несправедлива, он сам свидетель работы Юрковой в степи, да и не только он один. Необходимо хорошенько проверить материалы и напечатать опровержение.

Редакция откликнулась быстро, приглашая Виктора Антоновича зайти к прокурору, которому переданы все материалы.

Прокурор смутил Виктора Антоновича, спросив, не является ли он мужем студентки Юрковой, ведь Юркова сама об этом кое-кому заявила. Тогда Виктор Антонович был вынужден рассказать прокурору все, что произошло в салькын-халуновской школе. Прокурор отпустил Виктора Антоновича, пообещав известить его о результатах проверки.

Время летело, и Виктор Антонович начал волноваться: на днях ему отправляться в институт, а обещанной открытки от Ксении нет и нет. Вдруг да задержится на Шарголе, и он так и не встретится с ней?

Двадцать шестого августа Виктор Антонович взял билет до Новочеркасска на тридцатое число. Это был последний срок выезда. Уже совсем отчаявшийся встретиться с Ксенией, вернулся Виктор Антонович домой и... на столе его лежала долгожданная открытка. Ксения сообщала, что будет рада повидаться с ним на пристани завтра. Она уезжает в два часа дня пароходом «Ермак».

Виктор Антонович заволновался. Ему так хотелось рассказать ей о своих экзаменах, о разговоре в прокуратуре и, самое главное, договориться о дальнейшей переписке. Заметив, что рубашка его не совсем свежа, он подумал, что нужно завтра выглядеть поприличнее, и разыскал в груде белья, предназначенного для глажения, свой белый костюм. Тетя была на базаре, он решил гладить сам и обжег себе палец.

— Куда это ты собрался?—спросила тетя, возвратившаяся с ворохом покупок.

— Это я на завтра,— ответил Виктор Антонович, дуя на палец.— Пойду на пристань провожать товарища.

Тетя начала расспрашивать—какого товарища, куда он едет и почему племянник никогда не рассказывал о нем.

Виктор Антонович еще раз обжег палец, и тетя потребовала, чтобы он оставил утюг; она погладит сама, а то, чего доброго, он сожжет свои парадные брюки.

— А как зовут твоего товарища, и где ты с ним познакомился?— поинтересовалась она.

— В Булг-Айсте... Он там работал инструктором по борьбе с саранчой, зовут... зовут Ксе...нофонтом Александровичем... Фамилия Юрков.

— Какое редкое имя!—отозвалась тетя. Она обнаружила, что на рубашке племянника нет одной пуговицы, и тотчас принялась пришивать новую. Однако это не отвлекло ее от расспросов.

— А что же ты, Вика, отнесешь на дорогу своему Ксенофонту?—спросила она,—Дорога ему предстоит немалая, здесь о нем никто не позаботится, а в пароходных ресторанах дерут без зазрения совести. Знаешь что? Я напеку ему пирожков.

— Не надо никаких пирожков!—поспешно сказал Виктор Антонович.— Он их не любит!

— Позволь этому не поверить,— ответила тетя.— Пирожки любят решительно все. Кроме того, провожать человека с пустыми руками просто неудобно. А пирожки я сделаю с персиковым вареньем. Это будет объедение!

Виктор Антонович еще раз решительно отказался от пирожков, но подумал, что тетя, пожалуй, права и он должен и может принести Ксении на прощанье какой-нибудь подарок... Пусть-ка попробует не взять. Но какой же подарок, кроме цветов? И он собрался в магазин, чтобы заказать на утро букет самых нежных, самых красивых роз. Так как деньги Виктора Антоновича лежали у тети, пришлось ему еще раз обмануть старушку.

— Я отнесу Ксенофонту хорошие папиросы,— сказал он.— Это будет несравненно лучше пирожков, так как он курилка.

На другое утро пришел рассыльный с повесткой. Прокурор приглашал Виктора Антоновича к себе к двенадцати дня, и Виктор Антонович обрадовался — это было кстати.