Девочки Гарсиа

К тому времени, как три старшие дочери стали студентками – разумеется, изначально все мы поступали в один и тот же женский университет, – мы разработали не менее изощренную и сложную подпольную систему, чем у папи и его группы при заговоре против диктатора. У родителей вошло в привычку звонить нам по пятницам или субботам часов в десять, перед тем как закрывался коммутатор. И мы по очереди дежурили, чтобы на их звонки всегда было кому ответить. Однако мами и папи как будто владели даром ясновидения. В первую очередь они всегда звонили отсутствующей дочери, а не застав ее, просили позвать к телефону другую отсутствующую дочь. Третьей, дежурной на сегодня, дочери они звонили в третью очередь, и первым их вопросом был: «Где твои сестры?» Занимаются в библиотеке или подтягивают матанализ в такой-то комнате. Мы скрывали от предков почти все, но иногда они нас уличали, и нам по очереди прилетало.

Фифи досталось за курение в туалете. (Она всегда включала душ, словно курение было шумным занятием, которое необходимо было заглушить.)

Карле всыпали за эксперименты с депиляционным кремом. (Мами закатила настоящую истерику: по ее словам, стоило ступить на эту дорожку, и обратного хода уже не будет – с каждым разом волоски вырастали все более толстыми и жуткими. Послушать ее, так удаление волос было ничем не лучше выпивки и наркоты.)

Йойо распекли за то, что она пронесла в дом книгу «Наши тела, мы сами»[38]. (Мами не могла сказать, что именно ей не понравилось. В смысле, никаких мужчин в этой книге не было. На всех фотографиях прославлялись женщины и их тела, так что, строго говоря, в тогдашнем мамином понимании книга была не о сексе. Но там были женщины, познававшие «тайны своих тел», и целая глава про лесбиянок – разглядывая фотографии, мами сказала, что всего этого следует стыдиться.)

Сэнди досталось после того, как приехавшие погостить тетя и дядя заглянули в университет ранним воскресным утром. (К тому времени она еще не вернулась с «занятия по матанализу», куда ушла в субботу вечером.)

Это была регулярная революция: стычки случались постоянно. До тех пор, пока мы не открыли огонь и не победили – и наши летние каникулы, если не жизни в целом, стали принадлежать нам.

Последнее лето, когда нас отослали на родину, началось, как и все прочие. Вечером перед отъездом мы, сестры, допоздна собирали вещи и болтали. Сэнди позвонила по межгороду своему парню и, повернувшись к нам спиной, шептала фразочки вроде «Я тоже». Мы довольно издевательски изображали тетушек, дядюшек и кузенов, с которыми нам предстояло увидеться на следующий день. Возможно, это был способ свести счеты с людьми, во власти которых мы окажемся на все лето. Мы играли с их именами, дословно переводя их на английский, чтобы они звучали нелепо. Тетя Конча становилась тетей Стромбидой[39], тетя Асунсьон – тетей Вознесением, дядя Мундо – дядей Миром, а Палома, наша образцовая кузина, перевоплощалась в Голубку, и мы ехидно обзывали ее длинноносой.

Около полуночи мами, ворча, прошлепала по коридору к нам в спальни с бигуди на голове и в надетых на короткие носки пушистых тапочках.

– Хватит, девочки, – сказала она. – Завтра у вас будет все утро. Вам нужно хорошенько выспаться.

Мы сделали угрюмые лица, чтобы еще раз подчеркнуть принудительный характер этой поездки.

И мами прочитала нам небольшую напутственную речь о семье и важности корней. Наконец она вернулась в кровать и, как мы подумали, легла спать. Мы снизили громкость, но продолжали болтать.

Фифи помахала перед нами пакетиком с горсткой зеленовато-коричневой травки.

– Ладно, пора голосовать, – сказала она. – Взять это с собой или нет.

– Не бери, – ответила Карла. Ее ночная сорочка была полной противоположностью маминой: собственно, она выглядела почти празднично в своем чопорном хлопковом одеянии. Волосы Карлы были собраны желтой лентой. – Если нас поймают на таможне, мы будем по уши в дерьме. И не забывайте, дядя Мир теперь в правительстве, так что эта новость может попасть во все газеты.

– Карла, ты такая зануда, – подколола ее Сэнди. – Начнем с того, что дядя теперь важная шишка, и нам не придется проходить таможню. Охранники проведут нас, ведь мы мисс Гарсиа де ла Торре. – Она широко взмахнула рукой, словно ее представляли ко двору короля Артура.

– Можно попробовать трюк с «Котекс», – предложила Йойо, думая, можно ли покурить травку на Острове, когда станет скучно. Островные кузины как-то поделились с ней секретом: если надо что-то спрятать, положи сверху пачку тампонов «Котекс», и таможенники постесняются там рыться.

– Кто вообще сейчас пользуется «Котекс»? – спросила Фифи. – «Тампакс» сойдет?

– Эти ребята, скорее всего, вообще не представляют, что это такое. – Сэнди вынула из пачки тампон и разыграла сцену досмотра: разорвала бумажную обертку и попыталась откусить кончик, как наши дядюшки откусывали кончик сигары.