Девочки-лунатики

— Честно говоря, не подумал. Начал хватать все, а тут звонки один за другим. Шершень рвет и мечет, говорит, чтобы мы торопились. Кстати, ты не боишься толпы? Можно выступить прямо там, перед тысячами людей…

Мысль, выступать перед многотысячной аудиторией, как настоящие звезды, показалась Наташе захватывающе волнительной. От неожиданного предложения она проблеяла что-то маловразумительное, а потом еще минут десять, пока они ждали маршрутку, крутила перспективу в голове, пока не почувствовала требовательное урчание в животе.

— Я есть хочу, — жалобно сказала Наташа. — Давай зайдем куда-нибудь?

— Давай, — равнодушно ответил Миша, который явно замерз, и даже нос у него покраснел. — Я бы тоже перехватил горяченького. Там неизвестно сколько стоять придется. Это обычно долго продолжается.

— Давай не пойдем? — осторожно предложила она. — Может, ну ее в пень эту площадь с митингами и всем прочим?

— Надо, — веско сказал Миша. — Я Шершню обещал. Да и не в нем дело. Там серьезные люди будут, между прочим, с большими деньгами. Им надо показаться, понравиться.

— Зачем? — глупо спросила Наташа.

— Затем, — ответил он и потащил ее к Макдональдсу.

Внутри было тепло и вкусно пахло. От головокружительных запахов, жирного чада и тепла, Наташу быстро разморило. Захотелось забраться на красный кожаный диванчик с ногами и заснуть, а еще лучше, как мыши забраться внутрь гамбургера, накрыться котлеткой и потом, отдохнув и выспавшись, проесть путь наружу.

— Что тебе взять? — спросил Миша.

— Гамбургер, фри и кофе. Нет, два гамбургера!

— Ладно, — рассмеялся он. — Иди столик займи.

Наташа сдернула курточку, размотала жиденький шарфик и уселась у окошка, лениво разглядывая зал и посетителей, жующих свой обед. Миша стоял в очереди, иногда оборачивался на нее, и вяло улыбался. Наконец, он подошел к стойке, и сделал заказ. Кассирша, замордованная десятком посетителей, вдруг неожиданно ему улыбнулась и вроде бы заинтересованно захлопала ресницами.

Глупая корова!

Наташа раздраженно отвернулась, чтобы не видеть этого телячьего взгляда и натолкнулась взглядом на нескладную девушку в клетчатой рубашке и красной кепке-козырьке, собиравшей по залу грязную посуду.

«Что-то у меня с голодухи глюки, — удивленно подумала она. — Уже двое знакомых померещились за последний час».

Девушка подошла ближе. К своему изумлению, Наташа поняла, что не ошиблась. Она даже привстала и подалась вперед, чтобы разглядеть знакомую получше. Уборщица обратила внимание на это движение и подняла глаза.

— Лариска? — удивленно произнесла Наташа.

После того, как подруга вылетела со второго тура конкурса, Наташа перестала интересоваться, чем там кончилось дело. Иногда, переключая каналы, она видела знакомых и незнакомых участников, тужившихся на сцене в попытке понравиться звездному жюри и публике, неуклюже отбивающихся от ядовитых реплик ведущего Егора Черского. Каждую неделю кто-то покидал проект в слезах, а кто-то получал индульгенции. Но Наташу эта возня теперь занимала мало. Она почти не вспоминала Ларису, а если вспоминала, то с чувством превосходства. И сейчас, увидев ее в кафе, осознание собственной значимости только возросло.

Лариса тоже узнала ее, покраснела, как рак и, суетливо сбросив пустые упаковки и стаканчики в пакет для мусора, сделала шаг назад, наткнулась на столик и, споткнувшись об его ножку, едва не рухнула на пол. Подобрав оброненный пакет, она стремительно бросилась прочь и исчезла на кухне, так и не подойдя к Наташе.

Это позорное бегство, признание собственной вины и никчемности, так развеселило Наташу, что она сразу забыла все прежние неудобства. Вальяжно развалившись на диванчике, она все ждала: выйдет случайная подруга и случайная любовница в зал или побоится?

Не вышла. Только разок высунулась из проема и снова спряталась кепка-клюв. Ах, как жаль, что это всего лишь Макдональдс, а не шикарный ресторан, а она, Наташа, не в дорогом платье, увешанная бриллиантами. В ресторанах чаевые положено давать. Как было бы забавно сунуть Лариске купюру и процедить сквозь зубы что-то вполне аристократическое, вроде: «Это вам, милочка, на пропитание».

Хотя, и так неплохо. Уборщица в Макдональдсе! Ниже упасть некуда.

— Чему ты улыбаешься? — спросил Миша, поставив на стол поднос.

— Да так, — усмехнулась Наташа. — Ты знал, что Земля — круглая?

— Ну, вообще, да. А что?

— Ничего. Так вот и бывает иногда: сделает тебе человек гадость, а потом ты его видишь в чмошном прикиде, вытирающего грязь, а то и вовсе нищим, как те побирушки, что сегодня ныли в метро.

Миша подозрительно оглядел зал, и, не увидев ничего интересного, спросил:

— Это ты к чему?

— За все надо платить, — пафосно произнесла Наташа и рассмеялась. — Жуй свой чизбургер, нам еще через всю Москву пилить.