Девочки-лунатики

Олеся в этой бойне не участвовала, готовая поддержать кого угодно. Ее так подавлял стайный инстинкт, что она, как собака, была готова жаться к кому угодно, лишь бы обогрели, приласкали, накормили и не били. Оттого она угодливо смотрела мужчинам в глаза, не зная, как понравиться еще больше, и злилась, осознавая, что всего за несколько дней от ее дутой независимости ничего не осталось. В ту же ночь на остров налетел ураган, за считанные минуты разрушив ветхий шалаш, заменявший им дом, погасив огонь и уничтожив съестные запасы. Олеся, забившись под брезент, выла от ужаса, мечтая оказаться за тысячу километров от тропического кошмара. От страха и злости она выкрикивала матерные ругательства, но барабанящий дождь, гром и ветер заглушали ее слова.

Утром, когда стихия утихла, племя выползло из укрытия и, вяло собирая имущество разоренного лагеря, умудрилось переругаться еще сильнее.

— Странно как-то психологи работали, — задумчиво произнес Рома.

— Психологи? — не поняла Олеся.

— Ну да. Такое впечатление, что они специально подбирали людей, которые не должны были ужиться друг с другом. У нас кастинг был больше месяца. Каждый день вызывали на беседы, и каждый день уходило по два-три человека. Из моей группы остались только трое.

— А было?

— Шестьдесят два. А у артистов разве не так отбор происходил?

— Психолога не было, — медленно произнесла Олеся. — Точнее был, но беседа была такая, поверхностная очень. Потом полоса препятствий, но тоже довольно щадящая. Я видела, как ее проходят остальные — это кошмар какой-то.

Рома еще немного повозился, а потом, стрельнув глазом на приблизившегося оператора, положил руку Олесе на грудь.

— Ты что делаешь? — неубедительно возмутилась она.

— Пристаю, — прошептал он и лизнул ее куда-то в шею. — А ты что, против?

Олеся не была уверена, против она или нет и на всякий случай не стала ни отодвигаться, ни выпихивать Рому из гамака. Воодушевленный успехом, он начал лапать ее куда активнее, а потом попытался взгромоздиться сверху, что было весьма неудобно. Гамак не выдержал и оборвался. Они свалились на песок с хохотом. Опрокинув Олесю на спину, Роман улегся сверху и стал ее целовать, впиваясь в губы с грубой силой, весьма отдаленно смахивающей на страсть. Однако умудренная опытом Олеся сознавала разницу между настоящим вожделением и работой на камеру.

«Ну и пусть, — подумала она, закатывая глаза в притворной неге. — В конце концов, главное получить зрительский иммунитет!»

Знай Олеся, что творится в заснеженной холодной Москве, которую уже накрывало суматошной волной предстоящих новогодних праздников, возможно, поостереглась бы уехать. И уж точно не стала бы портить отношения с Андреем Пряниковым, который так и не дождался ее на съемках. Телефон оказался выключен. Плюнув, и матерно выругавшись, он подхватил студийного шофера и направился по месту жительства строптивой звезды. Брошеная на произвол судьбы съемочная группа разбрелась по студии кто куда.

— Уехала, уехала, — отмахивалась неприветливая старуха, высунув нос из-за дверей. — Собралась и уехала.

— Куда? — вскипел Пряников.

— Не знаю. И говорить не велела. А вы кто будете? С работы что ли?

— С работы, с работы, — раздосадовано сказал Пряников.

— Случилось чего?

— Случилось. Она… того… ключи с собой забрала от бухгалтерии, мы туда попасть не можем. Люди без зарплаты сидят!

Бабка ахнула, закрыла дверь, чтобы снять ее с цепочки, а потом открыла снова.

— Да как же это? Она ж говорила, в кино снимается. Откуда у нее ключи от бухгалтерии-то?

— Вы не волнуйтесь, она их случайно увезла, — мирно произнес Пряников. — Бывает так. А вещи она все забрала?

Бабка рассеяно развела руками и трусцой бросилась в Олесину комнату. Распахнув шкафчики, она беспомощно произнесла:

— Да вроде все на месте. И телевизор вон еёхний стоит, и музыка. Вернется, значит.

— Музыка, значит? — хмуро произнес Пряников, оглядывая закрытый ноутбук. — Да, музыка на месте… А подруги ее сюда не приходили?

— Не было. Васятка был.

— Что за Васятка?

— Дак друг еёхний. Актер. Они вместе с ним куда-то и намылились. Видать, вдвоем и уехали.

— А телефона Васятки у вас нету?

— Да откуда? Он ей на мобильный звонил, — с гордостью произнесла старуха, словно радуясь, что для нее блага цивилизации не в диковинку. — С тех пор и не объявлялся.

Помучив старуху вопросами, Пряников отбыл восвояси, злой, как черт. Съемки срывались. Учитывая, что на развратную Снегурочку специально шили костюмы, а в типографии уже был заказан макет обложки дисков, затраты были немаленькими. Актрису требовалось срочно менять, но как на грех, Олеся была маленькой, с приятными округлыми формами. Ни одна девочка со студии не смогла сравниться с ней параметрами. Спешно вызвав всех актрис, Пряников велел им померить сшитые костюмы. Более-менее наряды подошли двум девушкам. Выбрав лучшую, Пряников в авральном режиме приступил к съемкам, подгоняя группу изо всех сил злобными выкриками.