Девочки-лунатики

Оператор подкрался к ней, нацелив камеру в лицо, и она автоматически выпятила грудь, задрала подбородок кверху и застенчиво улыбнулась, зная из опыта, что в таком ракурсе получается лучше всего. Камера снимала, а она все улыбалась, чувствуя себя почти принцессой.

Яхта белая, матросы в белом и даже Черский, не тянувший на принца из-за своего мерзкого характера, тоже в белом. Чуточку воображения, и можно представить, что угодно. Хоть принца, хоть дворец персидского султана.

Плыть бы так и плыть, до самого горизонта!

Когда до цели оказалось не больше километра, яхта остановилась. Оказалось, что впереди не один остров, а два: большой и маленький, торчащий из воды, как больной зуб. Олеся обернулась: от маленького островка к ним помчались несколько моторных лодок. Черский, все это время отсутствовавший на палубе, вышел в центр. Операторы бросились снимать его с двух сторон.

— Уважаемые участники проекта, — четко выговаривая слова, сказал Егор. — Как вы уже, наверное поняли, мы прибыли к конечной точке нашего путешествия. Впереди — Остров Робинзона, но добраться туда вам нужно вплавь. Это и будет первым испытанием. Покинуть яхту вам надо за пять минут. Спасательные жилеты находятся на корме. Прибыв на остров, вы должны пересечь залив на двух пирогах, которые уже ждут вас, и доплыть до соседнего острова. Но помните: последний доплывший до острова автоматически выбывает из проекта. Желаю удачи.

— Что за хрень? — возмутился Жихорь.

— Таковы правила проекта, — ровным голосом ответил Егор.

— Что это за правила такие? Кто придумал такие правила? — заорал Жихорь. — Я — звезда, я не собираюсь плыть до острова.

— Это ваше право, Никита. Однако, я хочу сказать, что часики тикают. До момента, пока вы еще можете покинуть яхту, осталось четыре минуты.

— А вещи? — выкрикнул кто-то из дальнего ряда.

— Ваши вещи доставят уже на остров, — пояснил Егор. — Три минуты, дамы и господа. На кону, я напоминаю, пятнадцать миллионов рублей.

Участников сдуло с палубы. От цивилизованных людей, только что распевавших вместе песни, не осталось ничего. Толкая друг друга, они бросились на корму. Людочку толкнули в спину, и она неуклюже рухнула на колени с громким оханьем, на которое никто не обратил внимания. Кто-то хватал жилеты, другие, преимущественно мужчины, прыгали в воду без снаряжения, сбросив обувь. Миг — и мелькали в воздухе чьи-то ноги, поднимающие столбик брызг, и вот уже из воды торчит голова с прилипшими волосами, а руки начинают отчаянно мельтешить, гребя к спасительному берегу.

Олеся прибежала последней, подумала — стоит ли раздеться, но под платьишком были лишь тоненькие стринги, и она не рискнула: мало ли что про нее зрители, или того хуже, продюсеры подумают. Сунув руки в жилет, она торопливо застегнула его и подняла голову. На палубе остались Никита Жихорь июморист Яремчук.

— Я — русский мужик! — орал Жихорь, потрясая рыжей гривой. — И я не стану расталкивать и топить женщин!

Яремчук что-то бубнил, поддакивая товарищу по несчастью. Егор скорбно кивал и разводил руками, мол, дело ваше, но такова игра. Звезды наседали, требуя изменить правила.

«Струсили, козлы!» подумала Олеся.

— Тридцать секунд, господа! — громогласно крикнул Черский.

Она встала на борт и, зажмурившись, прыгнула в синюю мглу. Вынырнув, Олеся закашлялась, отфыркиваясь, выплевывая горькую соль, откинула волосы со лба и задрала голову. Черский смотрел на нее с яхты и улыбался, да еще поднял большие пальцы вверх, мол, молодец.

— Чтоб ты сдох! — зло прошипела Олеся и поплыла к берегу.

Качаться в гамаке ей скоро надоело, к тому же это не отвлекало от вяжущего желудок голода. Надо было пойти, поискать чего-нибудь съестного, но шевелиться было лень. К тому же сама мысль выползти под палящее солнце в середине дня казалась убийственной. Начиная с полудня, все расползались кто куда, укрываясь от жары в тени пальм, стараясь выбирать те, на которых не было кокосов. Орехи, тяжелые, с плотной кожурой, имели обыкновение падать в самый неподходящий момент, да еще и проклятущие обезьяны, заполонившие остров и вопящие по утрам, как баньши, с удовольствием швыряли их в людей.

Разделенные на два племени участники уже понесли первые потери. За четыре дня в племени Черепахи, где жила Олеся, ушли три человека, так как Черепаха трижды проигрывала своему конкуренту — племени Ящерицы. Внутри, после каждого проигранного испытания, вспыхивали ссоры, взаимные обвинения, участники объединялись в группы и на голосованиях торжественно «съедали» конкурентов, выбирая самых сильных и активных.