Девочки с блестящим будущим

– Алисия, – Марен недоверчиво тряхнула головой, – скажи честно – ты хоть немного раскаиваешься, что скрыла информацию, которая могла бы спасти жизнь сводного брата Винни? Ты обрекла на страдание безвинного младенца!

– Чушь собачья, – огрызнулась Алисия. – Я не виновата в том, что он болен. Я просто решила ему не помогать. Нет такого закона, который обязал бы нас уподобляться добрым самаритянам.

Алисия, надо отдать ей справедливость, зарделась, но уже через мгновение обрела свою привычную невозмутимость.

– Надеюсь, мне не придется напоминать о жестких условиях договора о неразглашении, который ты подписала несколько лет назад, Марен? – сухо поинтересовалась она.

– Ах, ты имеешь в виду договор, который ты вынудила меня подписать после того, как обманом воспользовалась моей одиннадцатилетней дочерью и подменила ее результаты теста на вступительных экзаменах в академию на результаты Брук?

– Не забывай, что я полностью оплатила обучение Винни в Эллиот-Бэй.

– Твоя правда… Однако ничего бы этого не случилось, не поймай я тебя с поличным. Кроме того, ты нарушила условия договора – в том, что касается обучения Винни в университете.

– А, я поняла, куда ты клонишь, – ухмыльнулась Алисия. – У, жадина-говядина. Хорошо. Два миллиона, и Винни освобождает место в Стэнфорде. И если ты ляпнешь об этом хоть кому-нибудь, я засужу тебя по самое некуда. Мои адвокаты тебя просто уроют.

Марен потянулась к сумочке, достала телефон и притворилась, что открывает «Блокнот».

– Хм-м… интересно, – пробормотала она. – Я тут узнала о существовании «исключений на основании публичного порядка», согласно которым условия договора о неразглашении могут быть нарушены, если договор заключен в целях сокрытия преступной деятельности.

Глаза Алисии превратились в две узкие щелочки. Чтобы справиться с замешательством, она неторопливо зачерпнула ложечкой кашеобразную массу смузи, отправила ее в рот, проглотила, улыбнулась и прошептала низким бархатистым голосом:

– Маленькая пронырливая шлюшка. Ты даже не понимаешь, во что ввязываешься.

– Я бы так не сказала, – улыбнулась ей в ответ Марен. – В конце концов, я училась у настоящих профи.

– Три миллиона. Это мое последнее слово.

– А если я скажу «нет», тогда что? – Марен поманила Келли, подождала, когда та приблизится к их столику, и выдохнула: – Снова науськаешь Брайана на Винни, чтобы он довершил начатое? И на этот раз точно ее убил?

– Господи, – Алисия закатила глаза. – С чего ты взяла, что это был он? Я и сама-то теряюсь в догадках. Хотя… Кто знает, на что он способен, верно? Тот еще говнюк трахнутый! Всё ему море по колено.

Алисия промокнула платочком лоб. Верхнюю губу. Декольте.

– Ну, Келли, твой выход, – Марен обернулась к Келли Вернон. – Час искупления пробил! Поведай Алисии, что мне сказал Брайан на родительской вечеринке.

Келли набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– Он признался, что сбил Винни. И сказал, что устал от идеальной Винни, которая во всем превосходит Брук. Поэтому, когда ему выпал шанс ее припугнуть, он им воспользовался.

Алисия замахала на них рукой, будто отгоняя надоедливых мух.

– Не смешите меня. Пустой треп. К тому же вам никто не поверит. С вашим-то послужным списком. Ваше слово – против слова Брайана. Бред.

– Посмотрим, – осадила ее Марен.

– И еще! – воскликнула Келли, почувствовавшая себя гвоздем программы. – Ты должна знать, что… Брайан, по его словам, в ту ночь напился до посинения и потому не остановился, чтобы помочь Винни. Я как услышала это, так ушам своим не поверила.

– Ответь мне, – Алисия посмотрела на Марен, – почему такая, как ты, зациклилась на одном-единственном университете? Да получить высшее образование для Винни – уже гигантский скачок. Я понимаю ее одержимость, – усмехнувшись, она кивком головы указала на Келли, – она там училась вместе с мужем. Но Винни! Что забыла в Стэнфорде Винни? Брук, вот кому Стэнфорд нужен как воздух! Вот уж не думала, что ты так безразлична к ее судьбе. Она, знаешь ли, совсем убита горем.

– Ошибаешься, судьба Брук мне не безразлична. Она ведь, можно сказать, выросла у меня на руках.

Алисия отшатнулась, словно ее ударили.

– Но давай начистоту, ладно? Если кто и убит горем, то вовсе не Брук, а ты. – Марен вскинула брови. – Особенно после того, как просочился слушок, что дочь твоей помощницы приняли в Стэнфорд, а твою дочь отвергли.

– Н-да, Марен, а ты молоток. Но чего не сделаешь ради дочери. Хорошо. Пять миллионов.

– Пять миллионов – чего? – обомлела Келли.

Ей никто не ответил. Дверь распахнулась, и в кафе, словно рой пчел, стремительно ворвались несколько человек в черных, наглухо застегнутых ветровках и направились прямиком к столику Марен и Алисии. Алисия сидела к двери спиной и не сразу заметила поднявшийся в кафе переполох. Марен ядовито ухмыльнулась.

– Не строй из себя заботливую мамочку. Ты больше ничего не сделаешь ради дочери, потому что ты теперь никто и звать тебя никак. Зато ты сполна заплатишь за все свои преступления.