Девушка без имени

– Разумеется. Никитос повесил у нас в комнате огромный плакат из книжного магазина. Там были и Аврелий, тот маг-сверхчеловек, и Мико.

Лефевр кивнул, чувствуя, как в нем просыпается охотничий азарт, который когда-то давно привел его в инквизицию. Отец не одобрял выбора сына: все Лефевры были банкирами и юристами, в крайнем случае – инженерами. А вот мать поддержала.

– Наш художник соединится с вашим разумом примерно так же, как это делал я, – сказал Лефевр. В глазах Алиты мелькнуло что-то темное, похожее на скрытую печаль, и Лефевр быстро продолжил: – Он скопирует портрет Мико, и мы вычислим мерзавца.

Некоторое время Алита молчала. Ломтики яблок в желе в креманке перед ней оставались нетронутыми. Лефевр старательно делал вид, что все идет по плану.

– Я не понимаю, как Винокуров это делает, – призналась Алита. – Смотрит в Блюдце с яблоком и записывает то, что совершает Мико? Или пишет, а тот вынужден повторять?

– Не знаю, – пожал плечами Лефевр. – На всякий случай возьмем несколько защитных артефактов.

Алита посмотрела ему в глаза, и он снова не понял ее взгляда.

– У вас не тело, а просто какая-то карта боли, – негромко сказала она. – Столько шрамов…

Лефевр печально усмехнулся.

– Несколько раз меня били зачарованными ножами, – произнес он, стараясь не думать о том, с какой ласковой мягкостью губы и ладони Алиты минувшей ночью прикасались к его шрамам. – Дважды я попадал под огненные шары. А ядовитые плевки уже и считать перестал.

– Мне очень жаль, Огюст-Эжен, – тихо сказала Алита.

Лефевр усмехнулся.

– Знаете, у нашей семьи есть большое загородное поместье, – промолвил он. – Когда мы с сестрой были детьми, то уезжали туда с матерью на лето. И тамошний управляющий хозяйством, господин Матту, рассказывал, что однажды убил дракона. В подтверждение слов он показывал страшные шрамы, – Лефевр усмехнулся и добавил: – Пониже спины. Конечно, не нам. Нам хватало его рассказов, и мы очень боялись, но господин Матту уверял, что драконов больше нет и нас никто не съест.

В глазах Алиты мелькнул веселый огонек интереса.

– Это действительно был дракон?

– Какое там. Одна из деревенских баб приголубила его вилами, чтоб не приставал.

Алита рассмеялась, и Лефевр почувствовал, как скопившееся в нем напряжение медленно утекает за ее смехом, словно утренний сон из памяти.

⁂

Главный отдел инквизиции был похож на муравейник. Здесь было полно народу в любое время суток: секретари бегали с рассыпающимися грудами бумаг, инквизиторы шли по своим делам, а возле досок с объявлениями толпились посетители, и кто-то заполнял заявления, а кто-то выискивал в вывешенных списках имена арестованных. Самая большая очередь стояла к окошку с записью ведьм на регистрацию: Лефевр не помнил, чтобы тут когда-нибудь было меньше пяти человек. Арестованных злонамеренных ведьм и ведьмаков вводили с другой стороны здания, и обстановка там была гораздо серьезнее: стены покрывали защитные руны, через каждые десять шагов стояли бойцы опорного отряда инквизиции с оружием в руках, а эхо усиливало грохот шагов и крики раз в десять. Лефевр вспоминал, как ворвался в отдел с арестантской стороны и кинулся в допросную, молясь, чтобы к Алите не успели применить пытки. Он почти успел, и это почти до сих пор не давало ему покоя.

Все могло бы быть иначе.

– Честно говоря, похоже на обычную контору, – призналась Алита, поднимаясь за Лефевром на третий этаж в следственный сектор.

Лефевр пожал плечами:

– Может быть. Инквизиция, в сущности, обычная государственная структура. И люди тут разные. Есть и обычные следователи, и дураки, и карьеристы, и чином от ума избавленные.

Они прошли в дверь со скромной серебряной табличкой «Следственный сектор. Главная группа» и оказались в небольшом зале с книжными шкафами, забитыми документами, и шестью столами, за которыми работали подчиненные Лефевра. Кивнув на их приветствия, Лефевр бросил на ходу:

– Менталиста ко мне, срочно, – и вошел в собственный кабинет: маленькую, очень скромную комнату с самой заурядной казенной меблировкой. Впрочем, Алита смотрела по сторонам с интересом и уважением – было видно, что место работы Лефевра произвело на нее определенное впечатление. «Совсем другое дело, – подумала она, – когда приходишь сюда сотрудником, а не обвиняемым».

– У вас тут… – Алита замялась, подбирая нужные слова, и сказала: – Очень строго.

Лефевр кивнул. Его стол уже успели завалить корреспонденцией, конвертами с результатами судебных заседаний и отчетами по работе отдела, но он решил, что даже прикасаться к ним не станет. Поимка Мороженщика была важнее всей этой макулатуры.

Менталист Абриль, тощий инквизитор третьего ранга, талантливый, но полностью лишенный каких-либо карьерных устремлений, вошел в кабинет с планшетом и карандашом и произнес:

– Готов к работе. Что делаем?

– Познакомьтесь, Абриль, – сказал Лефевр. – Миледи Алита Росса, наш внештатный сотрудник. Недавно вышла на след Мороженщика. Составьте с ней его портрет.