Девушка без имени

– Ни слова Никитосу, Тань. Он хотел меня убить… и что-то мне подсказывает, что и с тобой не будет церемониться.

Она и сама не знала, почему сказала именно так, но тут главными были интонация и выражение лица. Конечно, Таня проболтается, но до конца дня ее все-таки хватит. Соня рассчитывала, что за это время успеет уладить все свои дела и уехать из города.

Потом события завертелись, утягивая Соню в пестрый водоворот. В небольшом салоне сотовой связи, где, похоже, половину товара составляло краденое, Соня обзавелась смартфоном – без интернета ей сейчас было не обойтись. Расплатившись и выкинув чеки в ближайшую урну, Соня устроилась за грязным столиком ближайшей забегаловки, где самым приличным блюдом были чипсы из пакета, и потратила полчаса на то, чтобы выяснить, где в ближайшее время у Винокурова будет встреча с читателями.

Странное дело, Соня сидела в углу кафешки на простеньком пластиковом стуле, перед ней стояла чашка суррогатного кофе, на ней были батник, джинсы и ботинки на высокой подошве, и она никак не могла поверить в то, что покинула мир ведьм, королей и артефактов. Это было странное ощущение муторного сна, который все не может закончиться. А ведь когда-то Соня мечтала о возвращении домой… Оторвавшись от смартфона, она посмотрела в окно – по улице шли пешеходы и ехали машины, подсветка реклам перемигивалась со светофорами, и Соне не верилось, что ее мир существует.

Она смотрела и не верила.

А у Винокурова дела шли всем на зависть. Писака действительно пользовался сногсшибательной популярностью. Он выпустил еще одну книгу, и теперь «Хроники Сааты» наперебой хвалили за искренность и продуманную логику повествования, ярких персонажей и неожиданные повороты сюжета. Больше всего фанатов взволновала смерть Мико, убийцы девушек, – на фоне прочих событий саги ее сочли странной и неестественной. Соня не стала вникать в подробности: она и без того знала обстоятельства смерти Мороженщика лучше остальных. Самым важным было то, что два дня назад у Винокурова начался пресс-тур в поддержку новой книги, и завтра он должен был выступать в одном из самых больших книжных магазинов Велецка. Соня подумала, что ей невероятно повезло. До Велецка было всего два часа езды.

Бармен, он же раздатчик и он же хозяин заведения, высунулся из-за стойки и поинтересовался:

– Еще заказывать будем?

Соня покосилась в сторону витрины с едой и поежилась. Она под страхом смертной казни не заставила бы себя прикоснуться к этим блюдам. Простецкая компания за соседним столиком взглянула на Соню более чем заинтересованно. Должно быть, в ней увидели легкую добычу – особенно с учетом того, что она расплатилась с барменом крупными купюрами. Нижнее Подьячево действительно было веселым районом, и ограбления средь бела дня здесь не были чем-то особенным. Впрочем, Соня поймала себя на мысли, что ей не страшно. Ей было весело. Она прошла через клетку человеческого зоопарка, лапы маньяка, интриги царедворцев – теперь пусть боятся ее.

Отрицательно покачав головой, Соня накинула пальто Лефевра – слишком большое и громоздкое – и, улыбнувшись бармену, покинула кафешку. Один из парней, наблюдавших за девушкой, поднялся было со стула, но более опытный товарищ придержал его. Он правильно оценил выражение лица несостоявшейся добычи: если сперва она выглядела глупенькой и наивной девчонкой, то потом за маской доверчивости вдруг сверкнул глазами хищник, с которым не стоило связываться.

Неторопливо шагая по улице, Соня пришла к выводу, что ряд планов придется поменять – ей все-таки нужно было заглянуть домой. Хотя бы для того, чтобы забрать паспорт, конечно, если он все еще лежит в ящике стола. Соня предпочитала отложить встречу с Никитосом до последнего: она никак не могла собраться с силами, чтобы посмотреть в глаза мужа, но теперь неприятное вяжущее чувство, делающее жертву жертвой, растаяло. Глиняное солнце сказало, что Соня будет сражаться, и сейчас у нее были для этого силы.

Зло надо остановить. Соня решила, что не будет откладывать сражения.

Родной дворик встретил ее так, словно Соня и не покидала его на полгода, – здесь ничего не изменилось. Малыши по-прежнему лазили по переплетениям труб, лестниц и перекладин детского городка, на веревках сохло белье, которое тут вывешивали в любую погоду и во все времена года, и кабысдох Сониной соседки, обычно гулявший сам по себе, задирал лапу на забор. Соня подошла к своему подъезду и, подняв голову, посмотрела на окна на третьем этаже. Все было как обычно. На кухне была открыта форточка – значит, Никитос дома. Интересно, один или в приятной компании?

Дверь подъезда открылась, и во двор вывалилась Армине – ее выволок за собой огромный дог. Их прогулки были вечной потехой: в Армине было максимум сорок килограммов, и она летала за псом, как брелок, пристегнутый к ошейнику. Улыбнувшись, Соня вошла в подъезд и задумчиво провела кончиками пальцев по почтовому ящику с номером «9». Как обычно, набит всяким бумажным барахлом…