Девушка без лица

Листок был маленьким, размером с талисман, и его много раз складывали и разворачивали, словно все время разглядывали. Он существовал только в мире духов, призрак записки.

Ряды и колонки цифр были записаны мелким почерком вместе с символами: полукругами, дугами и точками, собранными среди цифр. Только несколько иероглифов были читаемыми, образовывали странные фразы, слова вместе не имели смысла.

— Что там говорится, Ли-лин?

— В основном цифры. Какая-то таблица.

— А слова?

— Бессмысленные фразы, мистер Янци. «Посольство, четвертый этаж», «Платформа инь», «Гора Пяти стихий», «Станция Ямена Призраков» и несколько других.

— Эти слова что-то для тебя значат, Ли-лин?

— Совсем ничего, мистер Янци.

— Что значит «Ямен»?

— Ямен — местное отделение китайского правительства, — сказала я. — У каждого региона свой губернатор, и в его поместье вооруженные стражи, полиция, судьи, залы записей и прочее. Ямен как город в миниатюре внутри замка губернатора.

— И «Ямен Призраков» — отделение правительства… Разве посольство — не здание правительства?

— Да, мистер Янци.

— Зачем посольство?

— Это место, где разные правительства встречаются для переговоров.

— А четвертый этаж посольства?

— Еще странность, мистер Янци, — сказала я. — Четверка считается несчастливой, так что у этажей обычно нет четвертого этажа, и после третьего идет пятый.

— И в посольстве Китая в Сан-Франциско так?

— Там не нужно пропускать этаж, — сказала я, — потому что там всего три этажа.

— Так четвертый этаж посольства не о местном посольстве Китая, — сказал он. — Это может быть место, где дух ведет переговоры с миром живых?

— Без ведома моего отца? Это было бы запрещено.

— Они сказали, что Меймей была создана даоши седьмого сана восьмидесятого поколения рода Маошань Линьхуан…

— И такой только один. Знаю. Отец создал ее как бумажное подношение и почему-то оставил ее лицо пустым. Он не стал бы помогать планам Призрачного магистрата, и он не потерпел бы ритуал, пославший дерево-вампира в Сю Анцзинь.

— Думаешь, он участвовал ненамеренно?

— Да, — сказала я. — Думаю, кто-то заплатил ему, чтобы он создал Меймей с пустым лицом, не сказав, что ее используют в жутком ритуале, и ему заплатили исполнить свадебную церемонию между ней и Призрачным магистратом.

— Если это так, то у твоего отца больше всего информации?

— Как так, мистер Янци?

— Для ритуала ему нужно было бы больше информации, чем фраза «Призрачный магистрат», — сказал глаз. — А Призрачного магистрата незаконно возвышают до местного Городского бога…

— И мой отец знает его имя, — сказала я. — Ему нужно только понять связь.

— И его кто-то нанял.

Я кивнула.

— Мы знали, что кто-то выполнял ритуалы — Облачения и проклятия, убившего Сю Анцзинь деревом-вампиром. И что моему отцу заплатили, чтобы он сжег бумажное подношение для свадьбы Призрачного магистрата.

— И теперь нужно сообщить все твоему отцу?

— Теперь, мистер Янци, нужно поспать. Уже за полночь. Я устала, и я подозреваю, что отец не обрадуется, если его разбудить.

Я пошла во тьме ночи к зданию, где теперь жила. Неподалеку, выглядя как заблудившийся голубь со сломанным крылом, стоял белокожий мужчина в мятой одежде и с опиумным облаком. Жалкое подобие человека ждало, пока прошлая доза отпустит его, чтобы вернуться за следующей.

Я миновала бледного мужчину, юркнула под навес и отстучала тайный ритм по двери. Открылась брешь, появились глаза одного из работников моего босса. Он моргнул, глядя на меня.

Он впустил меня в прихожую, что была того же размера и с тем же запахом, что и бочка удобрений. Я поднялась по лестнице. Сверху процедура повторилась: я отстучала другой ритм, дождалась другой пары глаз в щели и попала в коридор, где была моя спальня.

Этот уровень безопасности был постоянным. Я не могла прийти или уйти без внимания профессиональных преступников. Это было не из-за моей безопасности, а потому что моя комната была по соседству с боссом и его семьей.

Никто не знал, сколько раз моего босса пытались убить. Когда он был активным преступником, многие властные люди пытались избавиться от беды с глупым именем, но теряли территории или жизни из-за хихикающего бандита, выбравшего себе кличку овоща.

Никто не знал, почему амбициозный бандит выбрал такое имя. Но я сама много раз видела, как люди недооценивали его из-за смешного наряда, маниакальных манер и глупого имени. Они часто теряли все и не понимали, как их мог так обвести вокруг пальца дурак, назвавший себя Бок Чой.

Любой, кто шел к спальне начальника, проходил мимо моей, и я была в теории его телохранителем. Он часто брал меня с собой, когда появлялся на публике. Он расхаживал по Китайскому кварталу со своей женой — высокой и невероятно красивой женщиной с американскими прическами и макияжем — под одну руку и хмурой жрицей Дао под другую. Прохожим он казался мужчиной, щеголяющим парой девушек, слушающихся его, но я оберегала его от людей и духов.

Теперь мои шаги были тяжелыми, сон тянул меня по тускло освещенному коридору к моей комнатке.

Моя дверь была открыта. Свет горел в комнате.