Девушка для Данте (ЛП)

И взгляд Бекки смягчается, потому что она знает, о чём я говорю. Она тоже скучает по Квинну, как сумасшедшая. Они до сих пор не вместе, потому что это к лучшему, но Бекка всё равно несчастна.

— Всё в порядке, — говорит она мне. — Не хочешь сходить в город сегодня вечером и поесть мороженое? Думаю, это нужно нам обеим. Шоколадное с шоколадной крошкой. И кусочками печенья. И, может быть, даже с горячей помадкой.

Я киваю:

— Конечно.

На самом деле я не хочу. Но что мне ещё остается делать? Сидеть в моей комнате и хандрить? Слушать радиопередачу моего дедушки о ценах на свиней? Не думаю. У меня осталось немного достоинства.

— Окей, — отвечает она, поднимаясь на ноги и спускаясь обратно по лестнице. — Встретимся вечером.

— Ок, — отвечаю я.

И вот я снова одна.

Я возвращаюсь обратно в дом и сажусь за кухонный стол. Моя бабушка делает прохладительный лимонад, что, конечно же, напоминает мне о Кабрере. Разве что бабушка не кладёт в него листья мяты. Просьба положить их туда практически срывается с моего языка, но я молчу. Мне не нужно ещё одно напоминание.

Будто бы всё вокруг и так не напоминает мне о Данте и Кабрере.

— Дорогая, — говорит бабуля, оборачиваясь ко мне и протягивая прохладный стакан. — Знаю, ты скучаешь. Но всё будет хорошо. Меня и твоего деда разделяли тысячи миль, когда он служил в армии, и всё закончилось хорошо.

Я смотрю на неё:

— Бабуля, это было во время войны. Все были в разлуке. Мне кажется, это немного другое.

— Возможно, — говорит она, опускаясь рядом со мной за стол, и смотрит на меня своими мудрыми старыми глазами. — Но скорее всего, нет. Разлука есть разлука, не важно, как на неё посмотреть. А расставание делает нас сильнее, знаешь ли. Это клише, но это правда.

— Оно не сделает тебя сильнее, если убьёт, — бормочу я.

Она похлопывает меня по руке.

— Всё будет хорошо, — говорит она снова, прежде чем подняться на ноги и подойти к раковине, чтобы вымыть посуду.

Я уже устала это слушать.

Мой телефон вибрирует в кармане, и я достаю его. Бекка, наверное, уже хочет изменить наши планы на сегодняшний вечер. Она такая чертовски непостоянная.

Но это не она.

Это Данте.

«Что делаешь?»

Я улыбаюсь.

«Сгораю заживо на жаре. А ты?»

Проходит не более двух секунд.

«О, я тоже. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя»

Я снова улыбаюсь, потому что знаю, что будет дальше в этой игре. Мы играем в неё уже на протяжении трёх недель. Один из нас говорит: «Я люблю тебя».

Затем другой спрашивает: «Насколько сильно?»

И затем другой выдумывает какое-то невменяемое и безумное количество любви.

Больше, чем океан.

Больше, чем акула любит человеческие конечности.

Больше, чем Гевин любит свое отражение.

Больше, чем баскетболисты любят стероиды.

Больше, чем шоколад, больше, чем вино, и намного, намного больше, чем анчоусы.

Больше, чем вчера, но меньше, чем завтра.

Это безумная и банальная игра, но мы делаем то, что должны делать, чтобы не сойти с ума.

Потому что быть на расстоянии действительно отстой.

Так что я сегодня подыгрываю, хотя и чувствую себя обиженной.

«Насколько сильно?» — печатаю я.

Данте отвечает не сразу, что заставляет меня нервничать. Я действительно в настроении услышать, как сильно он меня любит. Потому что я скучаю по нему ТакЧертовскиСильноЧтоМогуУмереть. Серьёзно.

— Так сильно.

Это его голос.

Я оборачиваюсь, и он действительно здесь.

На моей кухне.

Этого не может быть.

Но он здесь.

Данте стоит в дверном проёме, заполняя его собой так, как может только он. Его голубая футболка подчёркивает его голубые сверкающие глаза. И ОБОЖЕМОЙ. У меня вот-вот случится сердечный приступ.

Моя бабушка стоит рядом с ним и тоже выглядит удивлённой. Но она и близко не так удивлена, как я. Мой рот открывается, и тут я вспоминаю, что могу двигаться.

Я вскакиваю с места и бросаюсь в его объятия.

— Данте! Что ты?.. Как ты?.. Я имею в виду. ОБОЖЕМОЙ.

И я целую его.

И я знаю, что бабуля стоит прямо за ним, но мне всё равно, потому что мне не хватало его больше, чем женщине с ПМС не хватает M&M’s. И я говорю ему об этом.

— Проникновенно, — криво усмехается он, когда я крепче обнимаю его за шею.

И я снова целую его.

И вдыхаю его запах. Земля, море и солнце.

Это он. Это, в самом деле, действительно, он.

— Не могу поверить, что ты здесь, — говорю ему я. — Как ты здесь оказался?

Он пожимает плечами:

— Мой отец сказал, что всё уже достаточно успокоилось, чтобы я мог уехать. Поэтому я здесь. Он знает несколько людей, ну ты знаешь. Людей из Международной Программы Обмена Студентами.

Он молчит и смотрит на меня.

И я вижу, как блестят его голубые глаза. ОБОЖЕМОЙ, я что-то пропустила.

Подождите. Что?

Я осознаю, что он только что сказал.

— Международная Программа Обмена Студентами? — повторяю я. — Ты останешься здесь?

Не могу поверить своим ушам. Этого не может быть.

Но я думаю, что это так.

Он кивает.

— Вот, как сильно я люблю тебя, — говорит он. — Я приехал в горячий-как-адская-кухня-Канзас в свой выпускной год, чтобы быть с тобой. Настолько сильно.

Я ошеломлена.